Очнувшись через пару часов от стука двери соседей, вышедших на занятия, принимаю душ и уже привычно обрабатываю свои раны. Моё тело превратилось не только в полотно истории моей жизни, но и в борьбу за выживание. Это мой личный путь по горящим углям.
Мобильный телефон пикает, когда я выхожу из ванной. На губах моментально появляется улыбка, и я выгляжу как идиот, от радости растекаясь лужицей по полу. Это второй номер, о котором никто не знает… для неё. По правилам я не имею возможности общаться с Мирой. Никак. Мне это запрещено и Карстеном, и Эрнестом. Моя задача только следить, но всегда есть вариант обойти правила.
«Он согласился. Ждал меня утром у дома. Церемония назначена на сегодняшний вечер. Он придёт к тебе», – написала Мира.
Я и не сомневался, у меня отличный источник информации. Оливер, как я и предполагал, связался с отцом и убедился в том, что слова Миры не были ложью, а отказ от привычной роскоши для него смерти подобен. Так что всё идёт по плану. По моему плану.
Поглядывая на часы, собираю рюкзак на занятия и бросаю в него две папки с работами. Леду возвращается завтра, и я уже записан к нему на приём благодаря милой и тупой Марджори. Ради этого мне пришлось снова применить всё своё обаяние и попытаться не выблевать обед. Но результат того стоил.
У моей группы пары уже начались, и я неспешно направляюсь в сторону другого корпуса, чтобы подождать до начала «Бизнес-планирования». Вхожу в столовую, в которой находятся несколько студентов, не успевших поесть или тоже прогуливающих занятия. Взяв свой поднос с кашей и чаем, сажусь за столик и привлекаю внимание. Да, меня долго здесь не было, и теперь они начнут судачить обо мне. Плевать.
– Какого хрена ты творишь, Раф? – Жуя кашу, поднимаю голову и удивлённо изгибаю бровь.
Белч запыхавшийся и злой плюхается рядом со мной, бросая рюкзак на стол.
– Ем. Это вроде как проплачено, и мне нужна еда, чтобы функционировать.
– Ха-ха, твой юмор не в тему. Почему Оливер утром дал приказ готовиться к церемонии вступления в братство и назвал твоё имя?
– Наверное, потому что я вступаю в братство.
– Раф, мать твою, не беси меня. На кой чёрт тебе сдалось братство, если учесть, что ты пропадаешь постоянно с территории, игнорируешь меня, чуть не убил себя наркотой и выглядишь безобразно уродливо. У меня к тебе много претензий, Раф. Очень много, и я не дам тебе просто свалить отсюда, оставив всё без ответов. Я требую их, иначе будем драться, – угрожает Белч.
Он смешон. Я сильнее его и проворнее. Я уложу его быстро и причиню максимум боли с минимальными синяками. Я этому научился идеально. Но… чёрт возьми, я устал бегать от человека, которого до сих пор считаю другом. Я скучаю без его выводов и редких умных речей.
– Мне не хочется видеть тебя мёртвым, поэтому я готов вести с тобой диалог. Что ты от меня хочешь услышать? – Спокойно пожимаю плечами и отпиваю чай.
– Я знаю всё, Раф. Сиен мне вчера рассказала о том, что тебя похоронили заживо, и про то, что вы с Мирой снова вместе. Но я не понимаю, зачем ты лезешь в братство? Ты не понимаешь, чем это грозит для тебя. Если они узнают, что у тебя нет денег для пожертвований, которые мы вносим каждый год и при вступлении, то тебя попросту лишат головы…
– Это мелочь. У меня есть деньги, и как только Оливер официально подойдёт ко мне, предложив присоединиться к вам, я их переведу. Я хочу быть среди врагов.
– То есть я для тебя враг? После всех бессонных ночей, когда я караулил тебя, я для тебя враг? После…
– Успокойся, ладно. Ты меня начинаешь раздражать. Ваш мир для меня – вражеская палатка, и я хочу быть в ней, чтобы стать ближе к Оливеру.
– Зачем?
Оглядываюсь, замечая, что я уже перестал быть интересным для студентов и склоняюсь к Белчу.
– Я Каратель.
Парень отшатывается и на глазах бледнеет.
– Что?
– Я один из Всадников, – шёпотом говорю я.
Белч откидывается на стуле и проводит ладонью по взъерошенным тёмным волосам.
– Раф… чёрт…
– Теперь ты удовлетворён, и я могу продолжить завтрак? – Равнодушно указываю на остывшую кашу.
– И ты так спокоен? Ты же… то есть это ты был там… на площади? Ты сделал всё с ними? Ты…
– Да, я. Можешь презирать меня, но меня это не заденет. У тебя есть на это право, у меня же есть право выбрать то, что для меня важнее. Мира. Ради неё я на многое готов.
– Я не презираю тебя… мне просто очень жаль. Я в шоке, мать твою. Я охренел и не верю, – приглушённо говорит Белч.