Чувствуя себя отвратительно, Кенди побрел куда глаза глядят, представляя себе свою австралийскую глушь. Серое небо поголубело, опять показалось солнце. Его одежда исчезла.
И вдруг он ударился о твердую стену. Ошарашенный, Кенди отпрянул. До его слуха донесся резкий смех, смешанный с криком боли. Кенди сел, приходя в себя. Он невесть как оказался в какой-то каменной комнате, заполненной тенями. Одна тень с ножом в руке стояла, склонившись над другой тенью. Тень на полу взывала о помощи, протягивала руки, но нож снова и снова опускался на жертву. Кенди смотрел, не смея пошевелиться. Вдруг еще одна тень, размером поменьше, с чавкающим, хлюпающим звуком поползла к Кенди. А у него сердце заходилось в груди. Кенди попытался отойти в сторону, но обнаружил, что упирается в твердую холодную решетку камеры.
– Оставьте меня в покое, – прохрипел Кенди. – Вас не существует. Ничего этого нет! Я – здесь, но хочу оказаться там. Я – здесь, но сейчас буду там.
Ничего не изменилось. Тень с ножом в руке издала резкий смех и обернула к Кенди свое лицо, на котором светились узкие желтые глаза. Маленькая тень, что подползла к ногам Кенди, затихла и не шевелилась. Будто в полусне, Кенди протянул к ней руку, но тут же в ужасе отдернул.
– Нет! – закричал он. – Этого не существует! – Он сильно зажмурился и прижал к ушам руки, крепко сжатые в кулаки.
– Кенди-и-и-и-и, – шептала тень. – Кенди-и-и-и-и-и, у меня есть для тебя кое-что. Кенди-и-и-и…
Дыхание вырывалось из груди Кенди короткими резкими толчками. Он чувствовал, как эта холодная тень все приближается и приближается…
– Во исполнение моих глубочайших чаяний и глубочайших чаяний всего живого и сущего…
– Кенди-и-и-и…
– …да будет мне позволено покинуть Мечту немедленно!
Окружающий мир качнулся. Смех прекратился, как будто повернули выключатель. Кенди открыл глаза. Он стоял в углу свой комнаты в монастыре. Копье, как обычно, зажато под коленом. Каждый сантиметр его тела был пропитан потом, на пол уже натекла небольшая лужица. Кенди медленно убрал копье, провел мокрой рукой по таким же мокрым волосам и пошел под душ.
Хотя Кенди, дослужившись до полного брата, получал приличную стипендию, на которую вполне мог бы купить дом, он предпочитал жить при монастыре, в специальном общежитии, стоявшем чуть в стороне и предназначенном для молодых выпускников, тех, кто нуждался в недорогом жилье. Деньги, сэкономленные таким образом, Кенди откладывал, надеясь когда-нибудь купить свой собственный сверхскоростной корабль. В комнате у него стояли кровать, письменный стол, два удобных стула, платяной шкаф, да висело несколько полок, занятых книжными дисками. Единственными украшениями были фигурки животных – кенгуру, коала и сокол.
Стоя под прохладной струей воды, Кенди прикрыл глаза. Окружающий мир – твердый. Он – реальный. Не стоит думать и волноваться по поводу того, что произошло в Мечте. Подобно ночным кошмарам, это всего лишь тень, на которую не следует обращать внимания.
Он выключил воду, вытерся и оделся. После чего решил позвонить Аре, чтобы рассказать ей о своей встрече с Седжалом, но вдруг заметил, что вместо Ары вызывает по компьютерной связи номер Бена. Стена вспыхнула синим цветом, по которому побежали приятные глазу желтые буквы: «Звонок направлен».
Это же глупо. С тех пор как они все вместе вернулись на Беллерофон, прошло уже три дня, и за это время Бен ни разу не попытался связаться с Кенди. Зачем Кенди создает себе лишние проблемы? Бен не хочет даже и слышать о том, чтобы Седжал помог ему попасть в Мечту, – а теперь и тем более это стало невозможным, – и совершенно очевидно, что Бен не хочет возобновления их отношений. Кенди должен поставить точку, а иначе он превратится в одного из тех помешанных, кто проходу не дает своим прежним возлюбленным и в конце концов попадает в психушку.
Телефон прозвонил еще дважды. Кенди собирался уже повесить трубку, когда экран на стене вспыхнул и появился Бен. По своему обыкновению, весь взъерошенный, как мальчишка.
– Привет, Кенди, – сказал он. – Что случилось? У тебя расстроенный вид.
– Да? – Кенди не нашелся что сказать, удивленный, что его эмоции столь очевидны.
– Ты бледен.
– Вот как? – слабо проговорил Кенди. Он вытянул свои смуглые руки. – Откуда ты знаешь?
Бен рассмеялся, и Кенди немного воспрянул духом. Бен снова стал серьезным.
– Мама мне рассказала, что Седжал пропал. Это правда?
– Вроде того, – подтвердил Кенди. Внезапно его охватила слабость, он почувствовал себя выжатым и обессиленным, как тень, тающая на солнце. – Все так сложно и запутано, не знаю даже, что и делать.
– Выглядишь ты неважно, – заметил Бен. – Хочешь что-нибудь поесть?
Кенди постарался не выказывать удивления.
– Ага, хочу.
– Сейчас, только закончу тут одно дело и приду. Через пятнадцать минут, хорошо?
Бен отключился, а Кенди все смотрел на черную стену. Он покачал головой. Это что, просто прелюдия к дружбе? Или все-таки нечто большее? Внезапно Кенди вспомнил, как сидел в своей комнате на борту «Пост-Скрипта». Тогда он еще думал, что Седжал – его родственник, а Бен убеждал его, что не стоит предаваться необоснованным надеждам.
«Я всегда предаюсь необоснованным надеждам, – сказал он в тот раз – Иногда только это меня и спасает».
Но в этот раз надежды его не воскресли. Бен столько раз приходил и уходил, что у Кенди не оставалось больше сил ни на что. Если что-то будет, пусть будет. Если нет – значит, нет.
Кенди чуть было не рассмеялся вслух. Он почти явственно слышал слова одобрения, которыми такой ход мыслей приветствовали бы реальные люди. По-прежнему разбитый и обессиленный, он направил еще один звонок, на этот раз Аре. Он рассказал ей о своей встрече с Седжалом в Мечте.
Но он ни слова не сказал о каменной камере и тенях.
Седжал вглядывался в ревущую, клокочущую тьму. Она как будто дышала и вибрировала, и эта пульсация пробирала Седжала до костей. Разъяренные красные вспышки прорезали черноту трехмерной решеткой. Тьма дышала злобой. Тьма дышала болью. И по-прежнему взывала к нему.
В самом сердце сгустившейся тьмы Седжал на краткий миг сумел разглядеть танцующую девушку. Может быть, это она его зовет? Что будет, если он просто шагнет к ней? Он попадет в ловушку? Он погибнет? Седжалу очень хотелось узнать, но страх был сильнее любопытства.
Тьма разрасталась. Цепочки Немых, которую он в прошлый раз заметил у самого края бушующей тьмы, сейчас нигде не было видно. После прошлого раза, когда тьма расширилась так внезапно, приближаться к ней не отваживался никто. Кроме Седжала.
Вибрирующий гул продолжался, похожий на непрерывные раскаты грома. Седжал внезапно почувствовал непонятную растерянность. И наконец он повернулся спиной к тьме и побежал. Он бежал долго, пока не оказался на безопасном расстоянии. Стенания доносились сюда лишь приглушенно. Он хотел было вызвать к существованию свой привычный пляж, но потом передумал. Серые небо и земля сейчас как нельзя лучше соответствовали его состоянию. Он все еще волновался за судьбу матери. Все ли с ней в порядке? Или ее арестовали? Она обещала, что сумеет найти способ улететь со Ржи и добраться до Беллерофона, но что, если ей это не удалось? Что, если ее схватили? И даже если она появится в монастыре, его-то там уже нет. А Кенди он не объяснил, где и как можно его найти.
Он попытался ковырнуть грунт носком ботинка, но твердая поверхность не поддавалась. Из чего, интересно, она состоит? Хорошо бы спросить об этом Кенди, но Кенди рядом нет. Седжал нахмурился. Он не знал, как ему следует теперь относиться к Кенди. С одной стороны, он был зол на него за то, что Кенди ничего ему не сказал о приказе, полученном Арой от императрицы. С другой же стороны, Кенди нравился ему по-прежнему, и Седжал хотел у него учиться. Но разве учитель вправе утаивать от ученика такие сведения, – сведения, от которых зависит сама жизнь? Седжал тяжело переживал предательство.