– Вот что меня волнует, матушка-наставница, – заговорила императрица. – Если верить утверждению брата Кенди, этот ребенок способен проникать в чужое сознание независимо от воли самого человека. Такому малышу вполне по силам разрушать империи, и наша Конфедерация не будет исключением. А что, если он проникнет в мое сознание? Или еще какого-нибудь правителя? Между Конфедерацией Независимости и нашими соседями очень хрупкое равновесие. Одной ошибки может быть достаточно, чтобы началась война.
– Если такое произойдет с вами, ваше императорское величество, это сразу станет заметно, ведь у малыша нет и не может быть ваших знаний и вашего опыта. Невозможно, однако…
– Мы долгое время считали, что Немой способен проникать только в сознание другого Немого, а прочее невозможно. Да и то если этот второй не против, – возразила императрица. – Кто может сказать, какими еще талантами обладает это дитя? А что, если им завладеют преступники? – Она помолчала. – Я долго размышляла, матушка-наставница, и пришла к выводу, что безопасность Конфедерации – вопрос более важный, чем… возможность изучать и исследовать эту новую форму Немоты.
– Простите, ваше императорское величество?
Императрица опустилась на подушки. Все в зале остались стоять. Царственный лик был непроницаем.
– Если ты увидишь, что этот ребенок представляет собой угрозу для Конфедерации Независимости, я хочу, чтобы он был уничтожен.
– Это невозможно! – воскликнула Ара. – То есть, я хочу сказать, что это…
– Знаю, матушка-наставница, – мягко сказала императрица. – Я все понимаю.
Ара напряглась.
– Ваше императорское величество, – начала она. – Со времен своего детства я не припомню, чтобы мне довелось хотя бы ударить другого человека. Как же смогу я…
– Да, это нелегко, – согласилась императрица. – Но, возможно, это окажется единственным выходом.
Ара, забыв про этикет, уже открыла рот для следующих возражений, но вдруг заметила, каким тяжелым взглядом смотрят на нее темные глаза императрицы. За этими глазами – пятьдесят миллиардов жизней. Один неверный шаг будет стоить многих тысяч этих жизней. Миллионы будут отданы в жертву войне, если кто-то сочтет необходимым ее начать. Ара прикусила язык. Одна жизнь – и эти миллионы. Императрица смотрела ей в глаза, и Ара не отводила взгляд. Последовала длинная пауза. Наконец Ара с трудом перевела дух.
– Слушаюсь, ваше императорское величество, – прошептала она.
– Благодарю тебя, матушка-наставница, – сказала императрица. В ее голосе слышалась усталость. – Я возложила на твои плечи тягостную ношу, и я приму на себя всю ответственность в случае гибели этого ребенка. Ты – всего лишь скальпель в руках хирурга.
– Слушаюсь, ваше императорское величество.
Императрица кивнула.
– Думаю, тебе пора возвращаться в свое собственное тело, матушка-наставница, – сказала она.
Прием окончен. Ара поклонилась и опять встала коленями на подушку. Она уже начала освобождаться из чужого тела, когда императрица заговорила вновь.
– Если тебе трудно принять подобное решение, матушка-наставница, – сказала она, – подумай вот о чем. Только представь, что произойдет, если народ прослышит, что есть Немой, который способен проникнуть в сознание любого человека, не только Немого, к тому же помимо его воли?
Ара опять оказалась в своем саду. Она продрогла до костей, голова слегка кружилась. Желание вернуться в собственное тело становилось сильнее с каждой минутой, но даже оно не могло вытеснить мысль о том, что сказала императрица.
«Что произойдет, если?..»
Дрожь прошла по ее телу. Во многих мирах, которые входили в состав Конфедерации, Немые были монахами ордена Детей Ирфан или рабами, которые служили императрице. Были и такие миры, где в Немых усматривали потенциальную опасность и преследовали их с бескомпромиссным рвением. На некоторых планетах к ним относились терпимо, даже уважали, пока те знали свое место. Во множестве миров их никак не отделяли от «обычных» жителей, но даже и там Ара всегда ощущала скрытый пласт глубинного недоверия.
Что произойдет, если народ узнает, что есть Немой, способный проникнуть в сознание любого человека помимо его воли?
Ответ был ей известен. Начнутся бунты. Охота на ведьм. Казни.
Такое бывало и раньше, такое повторяется со времен самой Ирфан Квасад. Аре еще повезло, и она вполне осознавала свою удачу. На Беллерофоне, откуда Ара была родом, Немота считалась высшим благословением, и большинство Немых рано или поздно вступали в орден Детей Ирфан. Основным занятием для них становилось преподавание, обучение Немых правильно распоряжаться своими талантами, соблюдая при этом этические нормы. Многие, окончив курс обучения, оставались при ордене. Одни посвящали себя преподаванию, проводили исследования, другие занимались административной работой или обеспечивали внутрисистемную связь в ордене, поддерживая его бесперебойную работу.
Когда было открыто смещенное пространство, Немые стали заниматься вербовкой.
Смещенное пространство давало возможность легко и быстро добираться до других миров, тех, что лежали за пределами Конфедерации. Дети Ирфан повсюду выискивали Немых, тех, кого продали в рабство, кого преследовали по закону, или же тех, кто просто не осознавал своего дара. Ара лично выкупила и сделала свободными почти триста рабов, а десятки человек и просто выкрала. Все та же неотвязная мысль на периферии сознания не давала ей покоя. Ара собиралась уже покинуть мир Мечты, как вдруг прямо ей под ноги что-то шлепнулось. Это оказалась груша, черная и насквозь прогнившая. На земле она заметила еще несколько таких же.
Разве такое возможно? Ара подняла голову и посмотрела на дерево. Все висящие на ветвях груши были тронуты гнилью. То же самое – с апельсинами. Ара уставилась в пространство прямо перед собой. Жгучее желание поскорее вернуться в собственное тело иногда отвлекает внимание и мешает сосредоточиться, а это необходимо, чтобы мир Мечты не терял своих правильных очертаний. Но чтобы до такой степени…
Внезапно раздался рев. Из-за стены сада показалось жуткое чудовище с зеленоватой кожей и длинными, торчащими вперед клыками. Продолжая реветь, чудовище перешагнуло через стену и потянулось к Аре когтистой лапой.
– Привет, Кенди, – дружелюбно сказала Ара. – Груши – это твоя работа?
Чудовище растворилось в воздухе, и на его месте возник большеглазый мишка-коала. Из-за дерева показался Кенди. Он был одет в полотняную рубашку и брюки – обычный, придуманный Арой наряд. Коала нюхал гнилую грушу.
– Ты даже и не испугалась, да? – спросил Кенди, почесывая коалу за ухом.
– Не испугалась. Очень милое чудище. – Ара пнула грушу ногой. – Так что скажешь?
– Нет, не моя. – Кенди посмотрел вниз. – Я еще раньше заметил эту гниль и подумал, что стоит, пожалуй, вернуться. Моя сестра… – он опять потрепал коалу, – уже проводила Грет к Немым на планете Ржа…
Ара сосредоточилась и стала пристально смотреть на деревья. Она представляла себе сладкие апельсины и сочные груши. Эта мечта – плод ее сознания, и значит, если верить Ирфан, она должна облечься реальной плотью. Однако ничего не получалось.
Внезапно земля поплыла у нее под ногами. Ара потеряла равновесие и полетела куда-то. Воздух рывками вырывался из ее груди. Всем телом она чувствовала, как содрогается под ней земля, а каменная стена сада вмиг покрылась множеством трещин.
– Кенди! – вскрикнула Ара.
– Это не я! – закричал в ответ Кенди. – Что, черт побери…
Бездна разверзлась у ног Кенди и поглотила его.
– Кенди! – Ара рванулась к нему, но было поздно.
Воздух вокруг взвихрился черными клубами. Через минуту из открывшейся бездны тяжело взмыл сокол, увеличившийся до неимоверных размеров. Когтями птица вцепилась в руку Кенди. Земля содрогалась, отколовшиеся камни и комья глины летели в пропасть. Ара схватила Кенди за свободную руку и вместе с соколом выволокла его на твердую поверхность. Освободившись от груза его тела, птица, уменьшившись до своих обычных размеров, с отчаянным криком взмыла в небесную высь. Почва под ногами ходила ходуном, дрожала, не давая Кенди и Аре твердо встать на ноги.