Моя челюсть сжимается, и я чувствую, что вот-вот потеряю контроль над собой, вот-вот задушу его до смерти.
Но это означало бы, что он выйдет сухим из воды. Поэтому я стираю его слова, тот факт, что я подтолкнул ее к нему, будучи безмозглым придурком, и поднимаю плечо.
— Поэтому ты соблазнил ее мать и женился на ней, пока она сидела в тюрьме?
— Я сказал Николь, что трахнул ее только потому, что она была похожа на свою мать, но все с точностью до наоборот. Я был с ее матерью, дабы пережить своеобразный фетиш. Ты когда-нибудь трахал мать и дочь? Ощущения восхитительные. Хотя у нее не было крови, как у Николь. Жаль.
— Что, блядь, ты только что сказал?
— Она была сухая, как пустыня, Николь, и, наверное, у нее началось кровотечение. Мне никогда не нравилась смазка так сильно, как в тот момент.
В воздухе раздается рев, и я понимаю, что он мой, когда пинаю его, отчего стул и сидящий в нем отброс падает назад.
Его безумный смех эхом отдается в пустом пространстве.
— И знаешь, что самое смешное? Эта сука продолжала выкрикивать твое имя, как чертово песнопение. Дэниел… Дэн… помоги… Тебя ведь не было рядом, чтобы спасти ее, не так ли, прекрасный принц? И знаешь что? Она никогда не простит тебя за то, что ты не пришел ей на помощь.
Я хватаю его за воротник и бьюсь головой о его голову. Кровь застывает у меня на виске и капает на воротник рубашки.
Физическая боль ничто по сравнению с раной, разрывающей мою душу на части.
Она звала меня.
Пришла ко мне сразу после этого.
И оба раза меня не было рядом.
Блядь!
Кристофер на секунду замолкает, а затем ухмыляется, как невменяемый псих.
— Я верну ее, Дэнни. С моим ребенком. Мы семья.
— Смерть это все, что ты получишь. — я беру его голову и прижимаю ее к грязному полу. — Тебе было приятно ударить ее головой об пол, Крис? Чувствовал себя таким сильным, отнимая ее силу? Получал от этого кайф? Твердел от этого?
Я встаю и, прежде чем он успевает пошевелиться, наношу удар своими туфлями Прада по его голове. Я надел их сегодня из-за прочной подошвы, и это треск кости, который я слышу?
— Ты, блядь..
— Не очень-то приятно, когда меняешься местами, а?
Я бью его по голове, пока у него не потечет кровь, а глаза не потеряют фокус.
— Тогда что ты сделал? Ах, да.
Я удивляюсь своему спокойному тону, учитывая, что мне чертовски хотелось вырвать его зубы из черепа.
Все еще нанося удары по его голове, я раздавливаю его член другой ногой, словно это бесполезная сигарета.
— Ты использовал это, чтобы изнасиловать ее. Чтобы причинить ей боль. Заставить ее истекать кровью. Это случится и с тобой, но не в таком порядке, а потом я засуну в твою задницу столько предметов, что ты будешь желать смерти. Возможно, тогда ты узнаешь, каково это, когда тебя насилуют. К концу сегодняшнего вечера ты будешь без члена, изнасилован металлическим прутом и прочее. В понедельник ты отзовешь дело об опеке и будешь жить в страхе, Кристофер. Тому человеку, который доставил тебя сюда, я доплачу, чтобы он держал тебя под прицелом. Если ты поднимешь голову из канавы, в которой живешь, я прикажу отрубить ее. Если обратишься к кому-то за помощью, я прикажу стереть тебя с лица земли. Запомни, Кристофер, ты останешься в живых не потому, что я не могу тебя убить, а потому, что смерть слишком легкое наказание для тебя. Я хочу, чтобы ты смотрел на то место, где когда-то был твой член, и жалел, что когда-то, блядь, прикасался к ней.
— Ты будешь…, — прохрипел он. — Пожинать чужие отходы.
— Единственные отходы это ты. Что касается того, чтобы стать мужчиной, ты не станешь им через пять минут — не то что когда-либо им был. — я бью его по голове сильнее, так что он съедает грязь и замолкает. — Николь, однако, была и всегда будет чертовой королевой.
Которую я не заслуживаю, но и не могу ее покинуть.
***
К тому времени, как я закончил с этим ублюдком, я хочу сброситься с моста.
Не из-за того, что я сделал с ним — я бы повторил это в мгновение ока. Его причитания, крики и лепет, как у ребенка, не повлияли на меня, ни капли.
Я бы повторил.
Я бы повторил, если бы мог. Каждый день. До самой смерти.
Через некоторое время ко мне присоединился Кайл, предложил помощь, но я отказался, и он просто остался наблюдать.
Он сказал мне, что будет держать его на поводке с помощью своих друзей здесь. Я не стал спрашивать, кто его друзья, мне наплевать, лишь бы Кристофер никогда правильно не сидел, не мочился стоя и не дышал чистым воздухом.