Но увидеть его снова, быть с ним, добраться до его тайной части это просто слишком.
Я недостаточно сильна, чтобы сопротивляться этому.
Чтобы противостоять ему.
— Искусство боли это абстрактная форма мести, — прочитала я его татуировку в тишине комнаты. — Кто это сказал?
— Я.
— Не знала, что ты философ.
— Я не философ. Мне это приснилось.
Я опираюсь локтями на его грудь, смотря на него.
— Тоже мечтатель. Ты продолжаешь удивлять меня, Дэн.
Ухмылка окрашивает его губы, и это не очень хорошо для меня, потому что появляются его ямочки, и они такие завораживающие, красивые и опасные для меня.
— Миссия выполнена.
— Ты все еще хочешь отомстить мне?
— Нет. Не думаю, что я вообще хотел этого, я просто… направил эти негативные мысли в эту конкретную банку.
— Значит ли это, что ты перестанешь быть злым?
— А я был?
— Ты был козлом.
— Рад видеть, что в вашем словаре есть красочные выражения, мисс Невинность.
Мои пальцы находят кровь на его лбу, и я пытаюсь стереть ее.
— Иногда я внутренне проклинаю. То, что я показывала, никогда не было тем, что я чувствовала.
Он тяжело дышит.
— Я начинаю это понимать.
— Правда?
— Да. Мне нужно время, чтобы разобраться во всем этом.
— Было исключение.
— Исключение?
— В тот день, когда мы впервые занялись сексом, я показала, что чувствую.
Горячий взгляд охватывает его черты, и я думаю, что он снова меня трахнет, но он целует меня.
Сладко и нежно, затем грубо и яростно.
— Скажи мне, что ты моя, Николь, — стонет он в мои губы.
— Я твоя.
Эти слова даются мне легче всего.
— Только моя?
— Только твоя.
Наверное, с тех пор как мы были маленькими.
Но я не говорю этого, потому что, очевидно, чувства не являются сильной стороной Дэниела.
Черт. Он все еще пытается разобраться с прошлым.
Если я дам ему время, он вернется ко мне, верно?
Он исцелится. Я исцелюсь, и он полюбит меня.
Я дрожу от этого.
Именно такая мысль возникла у меня одиннадцать лет назад. Что со временем он вернётся ко мне.
Но этого так и не произошло.
Все закончилось трагедией.
Я стараюсь не думать об этом, когда целую его и ложусь спать, прижавшись к его телу, с его ногами и руками, поглощающими меня в кокон.
Словно он не может достаточно прикоснуться ко мне, переплести свое тело с моим.
Быть со мной достаточно.
От легкого вздоха я просыпаюсь. Сначала меня дезориентирует утренний свет, льющийся из окна.
Я уверена, что прошлой ночью шторы были закрыты, и не думаю, что персонал особняка стал бы заходить в спальню Дэниела.
Ох, черт. Пожалуйста, не говорите мне, что Джей нашел дорогу сюда.
Я рывком поднимаюсь в сидячее положение, натягивая одеяло на грудь.
К счастью, мне не нужно беспокоиться о том, чтобы травмировать своего младшего брата на всю жизнь.
К сожалению, я смотрю в зеленые глаза, которые хотела бы не видеть больше всю жизнь.
Моя сводная сестра — бывшая сводная сестра — смотрит на меня, положив руку на бедро.
— Что, черт возьми, здесь происходит?
Глава 27
Николь
Папа научил меня одной из немногих вещей: вода и масло никогда не смешиваются.
Вы можете соединить их вместе, трясти их, но в тот момент, когда они находятся в статичном состоянии, каждый из них отступает в свой мир.
Вот что такое Астрид и я. Вода и очень горячее масло.
С тех пор как я впервые встретила ее, когда нам было по пятнадцать, она была свободной духом, восставшая против того, что от неё ожидали, и не могла меньше заботиться о своей аристократической крови.
Состояние, имя и связи дяди Генри были у нее на кончике пальцев, но она никогда ими не пользовалась.
Если уж на то пошло, она ненавидела и их, и нашу жизнь, и меня по праву, учитывая, что я вела себя по отношению к ней как сука.
И все из-за этого придурка, сидящего рядом со мной.
Мы оделись, во всяком случае, я, натянув платье на голову и прикрыв руки шалью.
Дэниел только в шортах, которые он взял из гардероба. Его волосы красивый беспорядок из светло-каштановых локонов, бессистемно спадающих на лоб.
Его выражение лица все еще сонное, даже скучающее. Судя по тому, как вытянуты его длинные ноги, скрещенные в лодыжках, а обе руки сцеплены за головой, его поза определенно соответствует последнему.