— Да, блядь, мы вместе. И я не только принадлежу тебе, но ты слишком глубоко проникла в мою душу, мне пришлось бы умереть, чтобы устранить тебя. А это просто трагедия, поэтому ты не можешь меня бросить.
Одинокая слеза скатывается по моей щеке.
— Я не уйду. Я не могу.
Он прижимается своими губами к моим.
— Помнишь, ты спросила меня, где мой дом?
— Ты сказала, что нигде.
— Я солгал. — он касается моей груди. — Мой дом там, где ты. Ты мой дом, Николь.
— Ох, Дэниел. Мое сердце не может этого вынести.
— Останься со мной. Я еще не дошел до самого важного.
Моя грудь сжимается.
— И что же это?
— Помнишь, о чем ты спросила меня, когда мы были детьми?
— О чем?
— Ты сделала мне предложение.
Мои щеки становятся горячими.
— Я была… ребенком.
— Это все еще считается, и сейчас моя очередь сделать предложение.
Он с трудом поднимается на ноги, затем неловко встает на колено.
— Ты единственная девушка, с которой я могу представить, что проведу остаток своей жизни. Девушка, рядом с которой я хочу просыпаться каждый день. Ты не только делаешь меня лучшим мужчиной, но и даешь мне желание быть большим ради тебя. Николь Стефани Адлер, выйдешь ли ты за меня замуж?
Я захлебываюсь слезами. Не только потому, что его предложение кажется нереальным, но и потому, что он действительно знает мое второе имя.
Он знает обо мне многое, чего, как я думала, он не знает.
Я беру его за руку, пытаясь подтянуть его к себе, но он отказывается.
— Ты разорвёшь свои швы.
— Тогда тебе лучше сказать «да».
Я улыбаюсь сквозь слезы и открываю рот, но он прерывает меня.
— Прежде чем ты мне откажешь, я хочу сказать тебе, что мой член теперь моногамен для тебя и отказывается быть функциональным для кого-либо, кроме тебя, поэтому если ты скажешь «нет», ему придется убить себя.
— Как это возможно?
— Понятия не имею, но он найдет способ. Он находчив.
— В этом нет необходимости. — я глажу его по щеке, опускаясь на колени. — Ответ да.
— Да, в смысле ты выйдешь за меня замуж, или да, чтобы посмотреть, как мой член придумает способ войти в историю как первый Младший, покончивший с собой?
Мой смех громкий и беззаботный.
— Я выйду за тебя замуж, Дэниел. Как я и мечтала двадцать один год назад. Я любила тебя тогда, я люблю тебя сейчас.
— Я тоже любил тебя тогда. — он хватает меня за волосы, притягивая к себе. — Сейчас я без ума от тебя, Персик.
— Почему ты называешь меня так, если не ешь этот фрукт?
— Ты все еще любишь его, и в глубине души я рад, что этот фрукт, какой бы опасным он ни был, сблизил нас.
Эпилог
Николь
Два года спустя
Крики вырывают меня из глубокой дремы.
Спотыкаясь, я встаю с кровати и, протирая глаза, направляюсь в детскую. Мои ноги замирают, когда я вижу, что Дэниел уже держит на руках своего суетливого сына и качает его взад и вперед.
Мое сердце прыгает от смеси обожания и полного блаженства. Подавив зевок, я прислоняюсь к дверной раме и протираю глаза от сна.
Я устала, совершенно измотана работой за весь день. Те, кто говорит, что быть шеф-поваром легко, не пробовали иметь свой собственный ресторан и работать в других частях света.
Это работа на полную ставку, такая же, как быть матерью и женой. Хотя я должна использовать шанс, что с Конрадом будет его отец, я не могу заставить себя двигаться.
Я люблю вид больше, чем сон, больше, чем отдых, больше, чем что-либо.
Если я и раньше считала Дэниела привлекательным, то в роли отца он просто аппетитен. Неважно, что на нем только трусы-боксеры — хотя это добавляет ему сексуальности. В нем есть край зрелости. В нем есть та часть, которой коснулось время, опыт и все, что между ними.
Сначала он признался, что никогда не думал о том, чтобы иметь собственных детей. Он был настолько циничен в этом вопросе, что я подумала, что его придется убеждать.
Я всегда хотела иметь детей, и хотя я воспитывала Джейдена, я хотела быть матерью, а не только сестрой.
Так что пусть меня не удивляет, когда в разгар очень интенсивного секса во время нашего медового месяца на острове Зака мой муж повалил меня на песок и сказал, что хочет меня обрюхатить.
Это было его проявление собственничества, я думаю. Он склонен ревновать к любому мужчине, которого я знаю, включая своего родного брата, поэтому я подумала, что он, наверное, хочет заявить о своих претензиях.