— Ответь на вопрос. Ты девственница?
— Почему ты спрашиваешь?
— Скажи мне, Николь. Я первый, кому ты позволила увидеть тебя вот так? Первый член, которому ты позволяешь проникнуть в твою маленькую тугую киску?
— И что с того, что это так? Разве это проблема?
Странный блеск покрывает его лицо и укрывается в глазах. Это почти... как собственничество.
— Возможно.
— Что... что ты имеешь в виду?
— Ты слишком узкая, а мой член слишком огромный. — он входит еще на один сантиметр, будто доказывая свою точку зрения. — И если я буду твоим первым, я, вероятно, разорву твою девственную киску и заставлю тебя истекать кровью по члену, пока я буду трахать тебя сильно и глубоко.
— П-перестань так говорить...
— Я просто констатирую факты, чтобы ты знала, что тебя ждет. Будет больно.
— Думаешь, боль меня пугает?
Я испытывала боль годами и никогда не уклонялась от нее. Если уж на то пошло, я принимала ее, как наркоман с множеством зависимостей.
Безнадежных зависимостей.
До сих пор.
Его губы наклоняются, и меня благословляют его ямочки. В кои-то веки, они направлены исключительно на меня.
— Я не думал, что это так.
— Это так.
— Я трахну тебя сейчас, и не буду сдерживаться.
Первый толчок почти заставляет меня отказаться от своих слов. Боль пронзает меня, как лесной пожар, когда он входит до конца. Я чувствую его так глубоко внутри себя, что даже страшно, что он может добраться до такого тайного места, о существовании которого я даже не подозревала.
Второй толчок, однако, заставляет меня задыхаться с широко раскрытыми губами. Между нами, вспышка удовольствия, и она влажная, я не уверена, кровь это или возбуждение, но эффект один и тот же.
Ногти впиваются в его грудь, и я думаю, что у меня начинается гипервентиляция, потому что он берет меня за волосы и замедляет темп.
— Дыши, Персик. Не отключайся.
Я использую его глаза как якорь и сосредотачиваюсь на вдохе и выдохе.
— Вот так. — он входит глубоко и сильно. — Ммм. Хорошая девочка.
Я не знаю, то ли это то, как он прикасается ко мне, держит меня, трахает меня, то ли, то, как его глаза притягивают мои.
Но я кончаю. Сильно.
Так сильно, что за моими веками образуются белые точки, и все тело обхватывает его.
Дэниел продолжает входить в меня снова и снова. И он как будто продлевает мой оргазм.
Он выходит из меня, и я думаю, что он кончил, но он переворачивает меня на живот и хватает за бедра так, что моя попка оказывается в воздухе.
— Знаешь ли ты, что из этой позы у меня прекрасный вид на твою капающую киску? Ты такая мокрая, что пачкаешь матрас.
— Прекрати...
— Почему? Ты выглядишь самой красивой из всех, кого я видел, Персик.
Поза заставляет попу нагреваться, но я не успеваю это осознать, когда он шлепает меня по ней и снова входит.
О, Боже.
Это как на американских горках. И почему, черт возьми, меня так заводит, что меня шлепают по заднице?
Его темп становится более животным, словно он только готовил меня. Его толчки становятся глубже, жестче и выходят из-под контроля.
Мое тело содрогается на матрасе, голова кружится, когда стоны прерываются его сумасшедшим ритмом.
— Дэн... медленнее... ниже...
Похоть очевидна в моем рубленом тоне.
— Почему? Ты хочешь, чтобы я остановился?
— Нет...
— Тогда закрой рот, Персик. Теперь я командую, и я собираюсь трахать тебя в любой позе. Я буду трахать тебя каждый раз, когда ты заставишь меня захотеть схватить тебя за горло и прижать спиной к ближайшему предмету. Я буду трахать тебя за каждый раз, когда ты меня поимела.
— Дэн...
— Шшшш. И ты не имеешь права называть меня так. Мы не друзья, Николь. Никогда не были и никогда не будем. Я не из твоего круга, не так ли? Никто.
— Чертов идиот... — бормочу я, чувствуя, как влага застилает глаза, но я не выпускаю ее.
— Ты маленькая сука, но не тогда, когда ты подо мной. Не такая уж ты высокая и могущественная, когда наполнена моим членом, да?
— Я тебя ненавижу.
— Не больше, чем я тебя ненавижу. Но моему члену нравится твоя маленькая тугая киска. Ммм... Чувствуешь, как ты принимаешь меня с каждым толчком?
Я закрываю глаза, но это ненадолго, всего на долю секунды. Дэниел закручивает мои волосы в кулак и притягивает к себе, пока его губы не встречаются с моим ухом.
— Не прячься, когда я трахаю тебя, Персик. В следующий раз, когда ты впустишь в себя член, я хочу, чтобы ты запомнила, каково это.
Он делает толчок глубже, сильнее, задевая то место, которое каждый раз заставляет меня увидеть звезды. Кажется, что он слушает язык моего тела и продолжает делать это снова и снова, пока я снова не начинаю стонать.
Его рычание перекликается с моими стонами, создавая безумную симфонию. А потом он выходит, шлепает меня по заднице и заливает ее своей спермой.
Она обжигает мою горячую плоть.
К тому времени, как он отпускает мои волосы, я падаю на матрас, но задница все еще в воздухе.
Я измучена, тело болит, и я чувствую, что сейчас потеряю сознание.
На мою спину опускается тяжелый груз. Его грудь, блестящая от пота, трется о мою разгоряченную кожу, и он шепчет мне на ухо:
— Не засыпай, Персик. Я еще даже не начал с тобой.
***
Когда Дэниел сказал, что еще не начал, он имел в виду каждое слово.
Я сбилась со счета, сколько раз он трахал меня.
На кровати, в душе. Даже на полу.
Он ставил меня в позы, которые я не считала физическими и доводил меня до таких высот, которые я бы не посчитала доступными для человека.
Это был первый раз, когда у меня был секс, и он превратил это в марафон. Но думаю, что именно наркотики поддерживали меня.
Временами я думала, что потеряю сознание, но все, что ему нужно было сделать, это стимулировать меня, и я гналась за наслаждением вместе с ним.
Мы трахались как животные.
У него выносливость бога секса, клянусь.
Неудивительно, что девушки, которые спали с ним, хвастаются об этом перед всеми, кто слушает. Неудивительно, что его репутация достигла других школ.
Он мог бы стать порнозвездой с модельной карьерой на стороне.
И эта мысль наполняет меня раскаленным трепетом. От этой мысли кровь становится зеленой от ревности.
Но я могу отодвинуть это на второй план, потому что этот момент важнее.
Мы целуемся прямо сейчас. Или, скорее, он пожирает меня у стены душа после того, как трахнул меня у нее.
Вкус его губ грубее и слаще, чем я когда-либо могла себе представить.
Они как мой наркотик, сделанный на заказ, и я могу продолжать целовать их до последнего вздоха. Он щедрый любовник, который всегда ставит мое удовольствие выше своего, заставляет меня кончать раньше него, и хотя он у меня первый, я знаю, что большинство мужчин это не волнует.
Если я скажу, что удивлена, это будет ложью. Дэниел мог бы быть основателем моего антифанатского клуба, но в целом он щедрый. Он занимается волонтерством в благотворительных организациях, когда другие богатые дети позволяют деньгам своих родителей заботиться об этом.
Я не только счастлива, что он мой первый, но и испытываю огромное облегчение.
Секс меня не интересовал. Точнее, секс с другими, которые не Дэниел, меня не интересовал.
Его сперма стекает по моему бедру вместе с водой, и в этот момент мозг, затуманенный похотью, включается.