– Стоп!
Я перезарядил арбалет и выглянул в бойницу. И тут же, выбив из камня несколько осколков, в край амбразуры врезался вражеский болт, который за малым не влетел в проём и не прикончил меня. Пришлось быть осторожней, и если смотреть на тропу, то только с угла бойницы. Взгляд вниз. Ассиры потеряли полтора десятка пехотинцев и пару арбалетчиков, которые после отступления мечников не покинули своих позиций, а, наоборот, плотнее закрепились за валунами и камнями и вели редкую, но очень меткую стрельбу. Что тут сказать? Профессионалы своего дела, у которых более мощные арбалеты натягивались не поясным крюком, «козьей ногой», как у меня, а катушкой, зубчатореечным механизмом, что давало им возможность орудовать только руками. Правильно всё делали, видно, что не новички. И, оглянувшись вокруг, я увидел, что наш отряд тоже понёс потери: один погиб, схлопотал болт прямо в глаз, и ещё двое получили ранения. Да уж, если и дальше так пойдёт, то нам хана, а ведь есть ещё маг, который обязательно попробует применить свою силу, а я, как назло, не могу использовать свою. Впрочем, маг может бить с двухсот – трёхсот метров, а я могу работать только на двадцать – тридцать, и пока, при моей подготовке, на дальних дистанциях мне его достать нереально.
Словно подтверждая мои размышления, ассиры составили плотную стену из щитов, продвинулись по тропе и остановились за двести пятьдесят метров от нас. На склоне появились новые стрелки, пару из которых удалось свалить во время подъёма, и за строем пехоты замаячила мантия мага.
– Ну, началось, – пробурчал имперский солдат, хмурый парень лет двадцати с таким же арбалетом, как и у меня, и машинально бросил взгляд на свою левую кисть, где находился стандартный армейский амулет, по виду простенький браслет из меди.
– Кидайте камни! – последовала новая команда Калагана.
Булыжники полетели вниз потоком. Но лишь немногие из них достигали цели. Склон, местами покатый, сильно тормозил их разгон, а те, которые перелетали через ямки, а не оседали в них, ударялись во вражеские щиты. И прикрытый от наших метательных снарядов ассирский маг начал действовать. Для этого ему было необходимо нащупать поток силы и подсоединиться к нему. Затем накачать себя энергетикой дольнего мира, очистить её и удобным для себя способом преобразовать силу в нужную форму. Это всё требовало времени и дополнительных вспомогательных амулетов или приспособлений, которые ускоряют процесс применения магии. И судя по тому, как действовал вражеский маг и сколько времени он потратил на первое заклинание, его создание и применение, это был не очень сильный чародей. Но зато он постарался на совесть: использовал не банальный огонь или взрывные шары, которые могли бы обрушить склон и вызвать серьёзный камнепад, а нечто лично для меня неожиданное.
Над строем горных пехотинцев начало образовываться светложёлтое облачко, которое быстро набухало, становилось ярче, напитывалось силой и цветом, и спустя пару минут под громкий выкрик мага оно устремилось вверх, а затем, против ветра и всех законов физики, упало на перевал. Это был газ, самое банальное для моего родного мира отравляющее вещество, судя по признакам, нервнопаралитического действия. Но, к счастью для меня и большинства воинов нашего сводного отряда, заклинание было не из разряда сильных. Охранные амулеты достаточно быстро развеяли его, а свежий ветер оттянул отраву в сторону. Однако для этого потребовалось время, и несколько наших воинов вдохнули магическую гадость и вместо боя отползли назад, где им пришлось плакать, отхаркиваться и отплёвываться. Так что благодаря вражескому магу и его фокусу ассирская пехота смогла подойти вплотную, а мы, вместо тридцати стрел в один залп, могли выстрелить только пятнадцать.
Дзанг! Тетива моего арбалета вздрогнула, толкнула болт вперёд, и ещё один ассир упал.
Снова вниз полетели камни, но я успел сбросить только пару штук, прежде чем увидел, как рядом со мной, перескочив баррикаду, появился вражеский воин. Думать было некогда, и я, схватив лежащий на камне рядом со мной ирут, бросился на него. Он меня заметил, выставил перед собой щит и меч, но мой мощный и хорошо поставленный рубящий удар раскроил его голову, и клинок обагрился кровью.
Быстрые взгляды по сторонам. Слышится перезвон стали, начинается рукопашная схватка, и вокруг меня появилось ещё три вражеских бойца. Мелькнула мысль: не применить ли свои новые магические способности. Однако я удержался и решил оставить их на самый крайний случай, на тот момент, когда сбить ассиров вниз уже не будет никакой возможности.
Выпад вперёд! Клинок проскальзывает под круглым щитом, вспарывает кожаный доспех и проникает в тело врага. Поворот! И диагональный удар в голову, который кроит чужой шлем и добирается до мозгов противника. А вот с третьим ассиром пришлось немного пофехтовать, неплохой мечник оказался. Но ирут против короткого клинка на открытом пространстве даёт своему владельцу преимущество в длине, и ассиру даже его щит не помог. Моя сталь обошла меч врага, прошлась по его ладони, рассекла кожаную перчатку, плоть и кость, и он выронил меч. После этого мне оставалось только пнуть его ногой в грудь, свалить наземь и добить.
Я был снова готов вступить в схватку. Но враги наступали группами, и только два десятка ассиров смогли перебраться через баррикаду, и их быстро прикончили – сказался опыт имперской пехоты и наёмников. Вновь вниз полетели стрелы, несколько дротиков и камни. Враг отступил, начал перегруппировываться, и вперёд снова выдвинулась стена щитов, которая прикрывала мага. И в этот момент с окровавленным однолезвийным топором в руке рядом со мной появился Калаган, который выкрикнул:
– Время! Отступаем!
Я подхватил арбалет, болты и рюкзак. Обтерев клинок ирута об одежду врагов, вкинул его в ножны и, помогая раненым и ослабевшим, направился через перевал вслед за беженцами. При этом у меня в голове появилась мысль, что на ночлег горная пехота ассиров обязательно остановится на месте партизанской стоянки – рядом родник, ровная площадка и есть дрова. И если договориться с командиром, то уже через пятьшесть часов, примерно после полуночи, можно сюда вернуться и устроить горным пехотинцам развесёлую жизнь с применением всего моего арсенала.
Думаю, Калаган согласится, ведь я ему не сват, не брат и не родич, чтобы за графа Ройхо переживать. А у меня появится возможность опробовать свои магические возможности без всяких ограничений. Всё равно потом никто не будет разбираться, кто там тёмной ночкой на батальон ассиров налетел и сколько убил врагов. Как говорится, война всё спишет. И пока есть возможность, необходимо тренироваться, тем более что это будет делаться в интересах имперских вольных граждан и партизан, которые приняли меня как своего.
Глава 24
Империя Оствер. Графство Кемет. 27.03.1404
Мне всегда нравилось гулять ночью в горах, особенно в лесистой местности. В такие моменты дышалось легче и разум, который одним махом очищался почти от всех забот и проблем, оценивал обстановку не так, как обычно. Всё вокруг сразу преображалось, приобретало некоторую таинственность и загадочность, а стволы больших деревьев, если прикоснуться к ним ладонью, казались живыми существами, странными, шершавыми и неподвижными, но не мёртвыми. А когда все эти ощущения дополнялись шорохами мелких зверьков в кустарнике, похрюкиванием диких кабанов, подрывающих корневища дубов в поисках желудей, и резкими вскриками лесных птиц, то это превращалось в некую феерию. Одновременно все эти звуки немного били по нервам, и в то же время приносили успокоение, ибо где мирно бродят дикие звери, там нет нечисти, опасных хищников или скопища людей, самых опасных существ на планете.
Сегодняшняя ночь была именно такой. Калаган, как я и думал, разрешил мне провести самостоятельную диверсию против горных ассирских пехотинцев. И, оставив меня одного, вместе со своими людьми двинулся на запад, в сторону маирских вершин и безлюдных высокогорных долин, по которым он надеялся вывести беженцев и воинов в расположение имперской армии. Командир поступал так, как считал нужным. А если молоденький выпускник военного лицея желает поиграть в героя без страха и упрёка, рискнуть своей шкурой и немного побеспокоить врагов, в которых он собирался пострелять из арбалета, то так тому и быть, пусть побегает молодой воин. Повезёт, останется жив, а нет, так никакой особо важной информацией он не владеет, а с его гибелью или пленением партизанский отряд терял всего лишь один хороший клинок. Видимо, примерно так Калаган размышлял. Мои же мысли по предстоящему ночному бою, который я планировал провести совершенно иначе, были понятны.