Вячеслав Петрович был здоровенным мужиком, наверно за сто кг перевалил, при этом жира у него как бы и совсем не было, борец что ли? Подстрижен он был весьма коротко, и костюмчик на нем сидел, как на корове седло… почему-то казалось, что что-то спортивное ему гораздо больше к лицу. Ну ОК, уважение он вызвал с первого взгляда, работать с такими можно, приступаем…
— Здрасть, Вячеслав Петрович, вызывали?
— Не вызывал, а приглашал. Ну здорово, Сорокалет, вот ты значит какой, дочка мне все уши про тебя прожужжала…
— И чего Света жужжала-то, — осторожно поинтересовался я, — хорошее или не очень?
— Ну ясное дело хорошее, как ты там в этом колхозе всех на уши поставил со своей машиной, а потом сложные агрегаты какие-то чинил одним пальцем…
— Да ладно, там и дел-то всего было инструкцию внимательно прочитать, а потом два провода перекомутировать да один датчик подправить, — заскромничал я.
— Ну другие-то не смогли это дело подправить, да еще медаль эта, сколько лет тут работаю, ни одного студента с медалью не видел, ты первый будешь, так что кончай скромничать и приступай к делу.
— К какому делу? — не успел испугаться я.
— У нас на факультете есть опытная лаборатория, туда привлекают самых перспективных студентов, вот ты на мой взгляд перспективнее некуда, раз такие дела творишь — так что вливайся по полной, прямо с завтрашнего дня.
— Вячеслав Петрович, — прижал я к груди руки, — если вы думаете, что я откажусь, то это зря, согласен со страшной силой, я о таком можно сказать с детства мечтал.
— Ну и ладненько… может чайку хочешь?
— Было бы очень кстати, с утра ничего не ел-не пил.
Декан вызвал секретаршу и она быстренько принесла два стакана чая и какие-то печеньки в блюдечке. Отхлебнул немного, покрутил в голове одну идейку и решил, что была — не была…
— А хотите я расскажу, как я на самом деле спас того несчастного утопающего?
— Ну-ка, ну-ка, — насторожился декан, — то есть там какие-то подводные камни были?
— Были камни, Вячеслав Петрович, и подводные, и наземные, всякие…
И я без остановки вывалил ему свою уже накатанную версию с вещим сном и газетой за 8 сентября, со всеми подробностями выкатил, включая захватывающую историю про нечерноземное путешествие на перекладных из Анютина до Тамбова. Битых полчаса вываливал. По окончании он сказал:
— Хм… интересно, но зачем ты мне все это рассказал-то?
— А затем, Вячеслав Петрович, что вчера у меня был еще один примерно такой же сон, да…
— И чего там в этом сне было?
— Сегодня ночью сгорит все правое крыло первого корпуса… да-да, то самое, где скульптуры колхозниц и рабочих на крыше стоят. Будет замыкание в проводке на втором этаже, часов в 9-10 вечера, огонь перекинется на занавески, а сигнализации там сроду не было, так что заметят это, когда уже поздно будет. Такие дела.
Петрович нервно забарабанил пальцами по столу, встал, прошелся до двери и назад, потом сказал:
— Ну и что ты предлагаешь?
— Вы же не хуже меня понимаете, Вячеслав Петрович, что если я щас пойду к комендату этого первого корпуса и вывалю все это как есть, то в лучшем случае посмеются и скажут, гуляй, мальчик. А в худшем сами наверно знаете что сделают…
— А мне ты значит не испугался все это рассказать?
— А вы человек вполне вменяемый и разумный, вам можно.
Петрович вторично побарабанил пальцами, покрутил пепельницу, потом закурил Родопи, предложил мне, я сказал, что не курю.
— Ну и что ты предлагаешь сделать, Сорокалет?
— Все просто, как апельсин — мы с вами вечером идем в тот корпус (одного-то меня не пустят, а с вами запросто) за каким-нибудь серьезным делом… надо придумать за каким, это важно… там, в этом корпусе, есть хоть что-то, относящееся к радиофаку?
— Ну допустим есть… каморка одна наша есть, со списанными осциллографами.
— Вот туда значит и идем, потом сидим и ждем начала возгорания, а потом героически все тушим и получаем плюшки.
— А если не загорится ничего? И когда оно там начнется-то, по твоему сну?
— После 9 вечера, точнее не понял. А не загорится, значит спокойно возвращаемся по домам, и вы можете с полным правом считать меня несерьезным балаболом всю оставшуюся жизнь. Ну сами подумайте, Вячеслав Петрович, что вы теряете, если ничего не будет? Да ничего. А если что-то будет, приобретете очень много… к тому же вам наверняка скучновато сидеть тут день за днем, а тут такое приключение… соглашайтесь, а?
…и за отвагу на пожаре
— Стоп, — резко сказал декан, — ну что ты мне тут сказки какие-то рассказываешь, не бывает таких снов в реальности, это все поповщина какая-то и голимая мистика, а мы должны стоять на твердой так сказать марксистско-ленинской позиции.