Здесь же, в тесном пространстве, со всех сторон окруженном каменными стенами, Лису казалось, что он находится в центре огромного колодца, бесконечно уходящего к небесам, и, запрокидывая голову вверх, он порой не мог понять, какое место в нем занимает — лежит ли на самом дне, мечтая о недостижимой свободе, или сидит на краю и смотрит вниз, а дно на самом деле там — под пеной редко проплывающих облаков. Ведь, что в действительности обещает небо, может быть одиночество?
Но сегодня принцу было не суждено остаться одному, он сразу заметил фигуры нескольких девушек, умостившихся на широком бортике фонтана. Они тихо переговаривались о чем-то своем, и эта удивительная картина заставила Лиса замереть, прислушиваясь к голосам.
— Не печальтесь, госпожа, все наладится. Муж будет хорошо к вам относиться, он уже очень многое делает для вас.
— Что? — Собеседница неодобрительно вскинулась, — Позволяет мне выходить из гарема в окружении свиты? Ты считаешь, это проявление любви, Лорейн? Нет, это знак уважения к моему брату, которое исчезнет сразу же, как только я перестану принадлежать семье.
— Ах, вы так юны, госпожа. Зачем вам любовь, когда есть забота? Любить будете детей, вот подарите мужу наследника...
— Лишнее болтаешь! — Цыкнула на словоохотливую Лорейн ещё одна служанка, но их госпожу слова не смущали.
— Чтобы его отобрали у меня? И превратили в бесчувственного наравне с остальными! Ни одного нормального нет!
— Тише вы, госпожа!
— Один не поможет, даже если на его глазах будут рвать на части невинных людей, потому что это не соответствует приказу, второй готов ребенка на месте испепелить в угоду амбициям! Достаточно или продолжать?
— Довольно, госпожа.
— Третий сам ещё не вырос, но уже обзавелся звериными повадками! Мальчику четырнадцать, и он ни во что не ставит женщин! Я могла ему помочь, а он отказался из-за глупой гордости! Жмется к учителю, почти хвостом виляет, а тот вылепит из него собственную копию и только тогда успокоится. Мне жаль этого ребенка, не хочу, чтобы с моим сыном было точно так же.
— Вы не знаете ещё двух принцев...
— И знать не хочу, наелась уже ими досыта!
— Очень жаль, я бы хотел послушать дальнейшие характеристики, Ваше высочество. — Лис, притаившийся в темноте арки, наконец решил вмешаться в разговор.
Понять, кто перед ним, не составило труда, тем более о характере морской девы он был наслышан.
Эллиаль встрепенулась, напуганная внезапным появлением парня, а её свита подскочила, почтительно склоняя головы. Бедные девушки наверняка думали, что после сказанного их госпожой, долго на плечах они не задержатся.
Принцесса тоже встала, но вместо того, чтобы оказать Лису должное почтение, гордо выпрямила спину и отдала служанкам приказ отойти подальше. Свободное одеяние омывало хрупкую фигуру девушки, платок закрывал половину лица и волосы, но принцу не нужно было видеть её полностью, чтобы понять, сколько в этой маленькой женщине таится непокорности и спеси.
— Хотели напугать меня? Знайте, не получилось. Могу сказать в лицо, что больше не желаю иметь с вами ничего общего. Я не знаю, что вы намерились получить от меня, но на обходительность и сладкие речи я больше не клюну. Вы жестоки.
Лис изогнул бровь, с трудом подавляя в себе желание засмеяться. Она спутала его с братом! Эту ошибку мог совершить лишь человек, который не знает обоих. Сравнение его с Дисмалем было забавно и обидно одновременно, и он бы наверняка одернул принцессу, повторись ситуация в других обстоятельствах. Сейчас ей можно было воспользоваться.
— Чем же я успел так навредить вам, Эллиаль?
— Мне? Вы чуть не убили мальчика, чтобы насолить Карающему! Да, ваш брат обидел меня, но я не хотела мстить ему таким образом.
Лис сделал осторожный шаг в сторону принцессы, но она шарахнулась от него, пятками упираясь в бортик фонтана. Струи воды, бьющие ввысь, изогнулись, будто под воздействием сильного ветра, и начали стекаться к рукам девушки. Вода оплела белые ладони, брызги, блестящие в свете редких факелов, зависли в воздухе вокруг дрожащей фигуры как рой маленьких светлячков.