Он шел по набережной Фонтанки, отдавая честь встречным офицерам и нижним чинам, весь такой ловкий, молодцеватый, с маленькими усиками и юной бородкой клинышком. Жизнь только начиналась, но уже была чертовски хороша и прелестна.
Наступивший век будет его веком, веком электричества, полетов на цеппелинах и аэростатах, веком бесконечно быстрой телефонной и телеграфной связи. И конечно же, веком пороха, динамита, пироксилина и иных взрывчатых веществ необыкновенной силы, о которых даже страшно мечтать! Одна только энергия эманации радия сулила миру невиданные перспективы. Жаль, что встречная черноглазая барышня об этом даже и не подозревает!
Со встречными барышнями у Ивана Карловича были сложные взаимоотношения. Вначале они с удовольствием принимали знаки внимания, исходящие от молодого стройного офицера с большим будущим: Академия Генерального штаба, командование полком, корпусом, армией, генеральское содержание и пенсия. Потом ими овладевало недоумение: о чем это он вещает? А Иван Карлович заливался соловьем, излагая краткий вводный курс производства взрывчатых веществ, плавно перетекая к тактике и стратегии артиллерийской дуэли между двумя воюющими армиями.
Редкая девушка доходила до середины этого курса. Практически все они прекращали обучение по собственной воле на двадцатой минуте лекции. И бедный Иван Карлович оставался в одиночестве решать основной вопрос своего бытия: почему профессора так его любят, а девушки — нет? Как развернуть ситуацию в обратную сторону? Уже наступает пора жениться, размножаться, а любимые профессора к этому делу непригодны. Парадокс.
Встретились они с Путиловским у самого департамента и сразу понравились друг другу. Путиловский девушкой не был, и посему лицо Ивана Карловича задышало энтузиазмом.
— Поручик артиллерии, слушатель Михайловской академии Иван Берг, — молодцевато козырнул Берг.
— А по батюшке?
— Иван Карлович!
— Очень приятно. — Путиловский приподнял шляпу. — Путиловский, Павел Нестерович. Начальство рекомендовало вас как одного из самых грамотных специалистов взрывного дела.
— Весьма польщен. Действительно, с детства имею страсть ко всему, что горит и взрывается.
— Прекрасная погода, не правда ли?
— Так точно, — Берг профессиональным взглядом окинул небеса. — Антициклон! Крупномасштабная область высокого атмосферного давления с циркуляцией воздуха по часовой стрелке в Северном полушарии и против часовой в Южном. Характерны слабые ветра и малооблачная погода.
— Отлично. Наконец‑то я сегодня слышу истину, — порадовался Путиловский. — Давайте прогуляемся. Иван Карлович, голубчик, расскажите мне все про динамит.
— Все? Это часа на полтора. — Берг взглянул на часы. — До трех тридцати пополудни.
— У нас достаточно времени.
Антициклон приятно холодил лоб, а малооблачная погода радовала душу Путиловского.
— Кхм… — откашлялся Берг, готовясь к лекции. — Итак. Динамит был изобретен шведским промышленником Альфредом Нобелем в одна тысяча восемьсот шестьдесят седьмом году. Его химический состав: а) нитроглицерин…
Плотная черная вуалька почти полностью скрывала лицо Максимовской. Достав из муфты склянку с царской водкой, она осторожно перелила содержимое в обычный стеклянный стакан. Теперь стакан стоял на подоконнике и не вызывал ничьих подозрений: дама кого‑то ждет, в руке у нее стакан с водой. Привратнику она сказала, что ей назначено у фотографа. Фотограф отсутствовал, но должен был появиться с минуты на минуту.
Алешу она увидела из окна. Быстрой легкой походкой уверенного в себе человека он зашел в подъезд и вызвал лифт. Вот он уже открывает дверь на площадке полуэтажом ниже. И когда он поравнялся с Максимовской, мельком взглянув на корпулентную даму, она окликнула его осипшим от волнения голосом:
— Алекс! — и откинула вуаль.
Викентьев возвел очи горе:
— Ба! Прекрасная незнакомка!
— Алекс, я требую объяснений! — произнесла Максимовская, цепляясь за последнюю надежду понять случившееся.
— Фу, как пошло! Точно секретарь канцелярский. — Викентьев закурил папиросу, выигрывая время. — А где высокие слова любви? У любви, как у пташки, крылья…
— Замолчи. Я знаю все. Это ты ограбил аптеку.
— Ее ограбили? — радостно удивился Викентьев. — Надо же! Вот и подарок мне к Новому году. Божьи мельницы мелют медленно, но верно! Певзнеру мои причитания.
— А я, как дура, тебе все рассказывала…
— Тетенька, у вас нет доказательств. — Викентьев пустил струю дыма в лицо Максимовской. — Подите прочь. Я полюбил другую.