— Любовь Авдеевна, а что они все-таки хотели от Егора?
Наша освобожденная из неволи птичка некоторое время молчит, но потом, все же, решается выдвинуть одно предположение.
— А вы слыхали, деточки, — интересуется она, — о том, что Инквизиции удалось из крови проводников выделить гены, отвечающие за сопротивляемость? И создать на их базе некое средство, практически нейтрализующее воздействие Мастеров.
— Не слышали, — отвечаю. Для меня и впрямь это новость., — но так причем здесь Егор?
— Так в ПОПЧ создавали антидот этому средству! Естественно, им понадобился проводник.
— Логично, — говорю.
И задумываюсь. Километров через пятьдесят мы въезжаем в зону, контролируемую официальными властями. Об это свидетельствует наличие патруля у дороги, который вновь не посмел нас остановить. Хреновенько, однако, во внутренних войсках дисциплина налажена.
Въезжаем в лес. Удаляемся километра на три от трассы. Все, пора приступать к лечению. Любовь Авдеевна семенит к седану СИ, на заднем сидении которого пребывает все еще находящийся без сознания Егор. Она велит нам вытащить его из машины и положить на капот автомобиля. Выполняем. Предварительно Лизавета застилает капот клетчатым шерстяным пледом. На капоте Егор выглядит каким-то особенно беспомощным. А осторожно беру его ладонь в свою, поглаживаю пальцы, но старушка цыкает на меня. Приходится отойти.
Никогда не наблюдала медиков одиннадцатого уровня в действии. Знаю лишь, что им для излечения пациента, как впрочем, и всем врачевателем, нет необходимости проникать в сознание. Они работают напрямую с телом. Нашептывают ему что-то, уговаривают. И прямо у нас на глазах раны на теле Егора начинают затягиваться, а синяки бледнеть. Лицо его немного розовеет, и губы теряют синюшный оттенок. Постепенно исчезают шрамы, даже старые. Приятно наблюдать за работой профессионала. Артем от зависти кусает губы.
Однако в сознание Егор не приходит.
— Ну все, — говорит Мастер Врачевания, ласково улыбаясь и разводя в стороны маленькие ручки, — я выдохлась. Конфетку старой даме не предложите?
И снова улыбается, На сей раз кокетливо. Лизавета бежит было к машине за термосом, но я ее останавливаю жестом.
— Подождите, — говорю, — Любовь Авдеевна, минуточку. У меня маленький вопросик к Вам есть.
— Да, деточка!
— Расскажите мне, пожалуйста, почему Магистрат решил отдать ПОПЧ именно Егора Старостина?
Она бледнеет, но отпирается.
— Не понимаю, о чем ты!
— Вас ведь никто не захватывал. Это Вы привели Егора в медицинский центр. Так? В противном случае, пришлось бы сделать слишком много допущений. А здесь все сходится. Старший Магистр сообщил мне об исчезновении Артема только через восемь дней, как он сказал. Он даже не счел мне нужным объяснить, откуда он узнал дату исчезновения. Откуда-откуда. Придумал. Его помощник проговорился мне, что Егор направлялся в Карачинск с медиком. Зачем? Если Мастеров направляют к местам актуализации, то Карачинск вряд ли для этого пригоден. В нем не готовили Мастеров врачевания. Что скажете?
— Чушь! Полная чушь! Нас, действительно, захватили. На трассе. Остановили автомобиль…
— Кто?
— Там была… девушка…
— Просто девушка?
— Что Вы имеете ввиду?
— Не Мастер?
— Нет, конечно!
— А чего ради он тогда стал останавливаться? Он ехал с важной миссией. Он способен на расстоянии, на большом расстоянии определять, является ли человек Мастером. Он не вправе был отвлекаться на посторонних. Заврались Вы, Любовь Авдеевна! — нежно произношу я.
Мои соучастники стоят вокруг нас и молчат. Наблюдают с напряжением на лицах.
— Да как Вы смеете! — пищит она. Но что-то мне не страшно.
— Супер, — вздыхаю я устало, — вот и поговорили по душам. А теперь, сука старая, выкладывай быстро, как все было на самом деле. Расскажешь все правильно, высадим тебя в ближайшем населенном пункте. Нет? Буду тебя ломать, причем с громадным удовольствием.
— Да как ты меня сломаешь, — верещит она и лицо ее искажается, — ты даже не Мастер!
М-да, неувязочка вышла. И тут я чувствую, как во мне волной нарастает сила. Моя. И еще дополнительная. Ура, вовремя. Спасибо ребенку, выручил.
— Так, — говорю, — сейчас проверим. Восприимчивость у Вас шикарная. Где-то 94. Сила… А вот с силой непорядок. У нас, знаете ли, идейников, этот показатель гораздо выше. Вот у Вас 26, а у меня 78. Да, я всего лишь семерка против Вашего одиннадцатого, но давайте посмотрим, что мы можем сделать с Вашей шикарной восприимчивостью. Сергей, Семеныч, подержите даму. Она сейчас дергаться начнет.
Нехорошо, наверное, пытать старушку. Но очень хочется. Да и ребенок мой тоже не против, судя по тому, что продолжает силой делиться. А какие у человека самые большие терзания? Правильно! Сначала совесть, потом страх, вернее, ужас невыносимый, потом…
— Хватит! — кричит она.
Надо же, морда вся в слезах и соплях, как выразился бы незабываемый Георгий.
— Готовы? — интересуюсь я.
— Да!
— Отлично. Тогда по порядку. К ПОПЧ Вас с Егором направил Магистрат?
— Нет.
— НЕТ?!
— Старший Магистр. Он велел Егору встретить меня в Чеширах и сопроводить в Соленое Озеро.
— Зачем он там был нужен?
— Для антидота… — рыдает дамочка, — я вам правду сказала.
— Чудненько. Зачем Мастерам антидот я, примерно, представляю. А что же сами не сделали?
— У нас лабораторий нет соответствующих. ПОПЧ обещали помочь. И у них уже были разработки.
Надо же, она успокаивается. Стойкая, зараза. Надо поднажать.
— Ай! — кричит. И чего так орать? Я же тихонько и только по эмоциональной составляющей.
— Почему именно Егор?
— Молодой, здоровый, одаренный. Под руку попался…
— И зачем его перед этим таскали на заседания Магистрата?
— Он должен был передать ПОПЧ наши планы. Ой, нет, не бейте больше! Я расскажу так, что знаю. Магистрат давно общается с ПОПЧ. У них общая цель — сменить власть в государстве. Но есть проблема — телефонная связь может быть прослушана. Магистрат отправлял посредников, но двух из них перехватили. Не все Мастера перешли на нашу сторону. Некоторые до сих пор служат в Инквизиции. Из проводников быстро вытряхнули информацию. Тогда мы и решили использовать Старостина. Для пробы.
— Он должен был это все доложить руководству ПОПЧ.
— Да, должен был.
— И что?
— Он отказался. Сказал, что это противоречит его принципам.
— И тогда?
— Тогда его стали допрашивать. И приносили ко мне. Я его восстанавливала. Думаешь, мне его было не жалко?
— Да мне все равно, — устало отвечаю я. Кажется, силы во мне понемногу иссякают. Хорошо, что напуганная медичка пока этого не заметила.
— Почему же, — спрашиваю, — он сейчас был в таком состоянии, если Вы его лечили?
— Он пытался бежать. Его оставили слабым, чтобы не было повторения.
— А Вы не знали планов Магистрата? Сами не могли им все рассказать?
— Откуда? Я всего лишь медик! Я знаю лишь то, что Вам сейчас рассказываю.
— Они получили информацию?
— В конечном итоге, да. И уже после этого начали исследования.
— Антидот получили?
— Не знаю. Меня не во все посвящали. Я принимала участие лишь в нескольких опытах.
Черт, ноги подкашиваются, пора прекращать.
— Серега, — прошу я, — поехали.
— А что делать с ней? — сухо спрашивает Сергей. И лицо у него такое… Непроницаемое.
— Оставим здесь.
— Вы обещали! — протестует Любовь Авдеевна, — обещали, что отвезете меня к населенному пункту!
С трудом поворачиваюсь к ней.
— Да, конечно, но это в случае добровольного содействия. А на Вас мне пришлось давить, так что пардон…
Загружаемся в транспорт и выезжаем, оставляя верещащую медичку на лесной полянке.
— Сахар! — требую я, и, не дождавшись его, засыпаю.
Глава 8
Открываю глаза. За рулем Семеныч. Ага, значит, я в седане. Быстрый взгляд назад. Вот он, мой Егорушка, выглядит уже хорошо. Но почему же он в сознание не приходит? Прошу Семеныча остановить автомобиль. Иду к Сергею советоваться. По пути выклянчиваю у Лизаветы бутерброд. Вкусно!