Держа наготове заряженные духовые трубки, лесовики осмотрели наш сонный отряд. Потом они начали что-то горячо обсуждать, резко жестикулируя. Их голоса напоминали певучие птичьи трели. Каждое слово в их языке содержало очень много информации. Наверное, охота в лесных дебрях заставила приспособить человеческую речь к быстрой передачи большого объема информации. Благодаря гипноообучению Учителя я понимал отдельные слова, но не всегда полный смысл сказанного доходил до меня. Сейчас они, кажется, спорили, следует ли вновь усыпить проснувшихся чужаков, или же подождать.
– Кабудай идет! Кабудай идет! – Послышались крики из-за стены.
Как я уже понял, Кабудай – это одновременно и имя, и титул. Чтото вроде местного короля, жреца и бога в одном лице. Хотя эта должность была выборная, Кабудая считали не человеком, а высшим существом, чьи слова и дела никогда не подвергались сомнению. Его власть над своими подданными была абсолютной и безграничной. И этот Кабудай должен был сейчас решить нашу судьбу.
На площадке появилось еще несколько человек, среди которых выделялся один – он единственный носил длинные волосы, в которые были вплетены разноцветные птичьи перья. Этот человек казался высоким потому, что рядом с ним остальные лесовики старались пригнуться, сжаться, выказать предельное почтение. Он держался чрезвычайно надменно, своими узкими раскосыми глазами глядя как бы сквозь своих соплеменников, и каждое его слово встречалось низкими раболепными поклонами. В правой руке он держал резной деревянный посох, которым упирался в землю при ходьбе. Я сразу же понял, что этот человек и есть Кабудай.
Приблизившись к нам, Кабудай медленно и хладнокровно оглядел приваленных к стене связанных людей. Его взгляд немного задержался на Яманубисе, который был ниже всех в отряде, и на девушках, которые уже пришли в себя.
– Кто у вас главный? – Спросил он на языке Команды Головорезов.
Мы переглянулись. А действительно, кто? Капитан, который возглавлял свой отряд Головорезов? Яманубис, который вел нас на юг? Килеана, Императрица Повелителей? Дилл Хамай, ради спасения которой мы вступили в борьбу с Пулай Худом?
Яманубис взял на себя инициативу и попытался объяснить Кабудаю, что как такового «главного» у нас нет. В разных ситуациях командование принимает на себя тот, кто лучше других разбирается в данном конкретном деле. Это позволяет нам выпутываться из самых разных неприятностей, с которыми бы не справился кто-то один.
Кабудай выслушал Учителя и процедил сквозь зубы, обращаясь скорее не к нам, а к раболепно внимавшим ему подданным:
– Жалкие дикари, недоразвитые людишки. У них нет Кабудая, который определяет, кому жить и кому умереть, кому смеяться и кому плакать, кому есть и кому голодать. Варвары!
Капитан открыл рот, собираясь что-то сказать, но Яманубис подал ему знак, и он промолчал.
– Почему вы вторглись в наш лес? – Снова спросил Кабудай.
– Мы были вынуждены войти в Ваши владения, уважаемый Кабудай, – услышал я мелодичный умиротворяющий голос Дилл, – потому что нас преследует черный колдун Пулай Худ. Я уверена, что до вашего внимательного слуха уже дошли сведения об этом злодее. Он преследует меня, волшебницу Дилл Хамай, а эти храбрые и благородные воины мужественно меня защищают.
– Не очень-то мужественно они выглядят сейчас, связанные, лежащие у моих ног! – Кабудай, явно довольный своими словами, оглянулся на своих слуг, и те поддержали хозяина дружным гоготом.
Несколько Головорезов дернулись, пытаясь порвать свои путы, но были вынуждены сдаться. Дилл продолжила, не обращая внимания на злую насмешку:
– Я прошу великого Кабудая лесного народа освободить меня и моих спутников и позволить нам пройти через его страну. Наш путь лежит на юг, и если Вы…
– Да вы еще и глупы! – Воскликнул Кабудай. – Куда же вы пойдете, если дальше на юг раскинулось бескрайнее Мутное море?
Его слова на мгновение смутили Дилл, и в это время слово взял Капитан:
– Мы можем выкупить у Вас небольшой корабль, или же построить плот, если Вы разрешите нам свалить несколько деревьев.
– На счет деревьев вряд ли, а вот корабль вы, может быть, получите. – Задумчиво произнес Кабудай.
– Чем мы должны будем за это заплатить? – Поинтересовался практичный Яманубис.
– Вы должны будете в трех поединках одержать победу над лучшими бойцами лесного народа. Если хоть раз проиграете, я прикажу принести вас в жертву духам леса, от которых мы получаем эту прекрасную прочную паутину. Если все три раза победите, что маловероятно, я подарю вам снаряженный для плавания корабль. Согласия вашего я не спрашиваю, ибо выбора у нас нет.
«И здесь то же самое, – подумал я. – Как и на Подсолнечной, судьбы людей решаются на поединках. Может быть, такие жестокие игры составляют основу человеческой сущности?»
– Раз спорить нам не полагается, – усмехнулся Яманубис, – то, может быть, начнем побыстрее, а то у нас затекли руки и ноги от долгого сидения на земле. Это не очень-то честно с Вашей стороны, храбрейший Кабудай.
Глаза хозяина лесного народа зло сощурились:
– Хорошо же, слушайте мой приказ. Произойдет три поединка: на кулаках, на духовых трубках и на дубинках. На кулаках будет драться он. – Палец Кабудая уперся в меня. – На трубках – она. – Кабудай указал на Килеану. – А на дубинках…
Он зыркнул глазами вправо-влево по нашему строю, на мгновение задержавшись на Дилл Хамай. «Только не она! – Едва не вырвалось у меня. – Ведь она едва оправилась от плена у жестокого колдуна.» Но я понимал, что если произнесу это вслух, то именно на нее и падет выбор Кабудая.
– А на дубинках… – Повторил хозяин лесных жителей. – Будешь драться ты, насмешливый толстячок.
Я едва не расхохотался. Причины выбора Кабудая были совершенно ясны: на фоне здоровых мощных Головорезов я, Килеана и Яманубис выглядели самыми слабыми и беспомощными. Потому-то он отказался от Дилл – волшебница могла бы использовать свой магический талант. Но Кабудай просчитался: те, кого он считал самой легкой добычей, на самом деле являлись лучшими бойцами в отряде. Похоже, те же мысли пришли в голову всем Головорезам, потому что на их лицах появились довольные улыбки. Кабудай непонимающе нахмурился. Он не мог понять, чем вызвано подобное веселье, и не допустил ли он какого-нибудь промаха. Но уверенность в собственной непогрешимости победила сомнения безраздельного владыки лесного народа.
Короткими костяными ножами с меня срезали паутину и поставили на ноги. Я несколько раз подпрыгнул, присел, помахал руками. Кровь вновь весело побежала по венам, покалывая конечности тысячей иголочек.
– Готов ли ты к бою? – Спросил один из лесовиков, освободивший меня от пут.
– Вполне. А каковы правила боя?
– Можно наносить удары кулаками по любой части тела. Проиграет тот, кто первый упадет без сознания. Нельзя бить ногами и головой, нельзя захватывать противника. Нарушивший правила также проигрывает.
– Хорошие правила. – Я пожал плечами. – А кто мой противник?
Мой собеседник назвал имя, которое можно было бы перевести как «Тот Кто Ходит Под Деревьями, Потому Что Не Может На Них Залезть Из-за Слишком Большого Размера». Забавно, что почти так же на языке лесного народа назывались съедобные грибы, так что для простоты я переименовал своего противника в Боровика.
– А вот, кстати, и он сам! – Радостно объявил лесовик.
Я обернулся на глухой тяжелый стук, раздавшийся у меня за спиной. На площадке появился Боровик. Вот это да! Я понял, почему он получил свое имя: такая громоздкая туша, действительно, не смогла бы вскарабкаться ни на одно, даже самое толстое и прочное дерево. И как такое чудо уродилось среди худощавых юрких лесных жителей? Бочкообразное тело колыхалось на толстенных ногах, каждая толщиной с мою грудь. Жировые складки свисали на юбочку из листьев. Руки были растопырены в стороны, потому что неестественно вздутые мускулы не давали им прижаться к заплывшим жиром бокам. Узкие черные глазки на непропорционально маленькой голове тупо взирали на меня.