Я сделала несколько кругов по залу, разглядывая величественные колоны, которые каждый раз заставляли меня восхищаться своей помпезностью, а затем, отметив, что ничего интересного ждать уже не стоит, направилась к себе.
* * *
Я проснулась с чувством приятной тревоги. Мысль о том, что мне сегодня предстоит свидание с Александром, заставляла считать минуты до того, как мне принесут долгожданный конверт с письмом от Великого князя.
Все утро я провела в постели, пытаясь прочитать хотя бы пару страниц в книге, но никак не могла заставить себя сосредоточиться на тексте, потому что едва я натыкалась на образ мужского персонажа в рассказе, перед глазами тотчас возникал Александр. Удивительно, чем больше мы общались, тем сильнее я ощущала в нем постоянную потребность. Это становилось почти невыносимо.
В двенадцатом часу дня я начала заметно нервничать. А уж не забыл ли он про наш договор? Это было бы вполне в его стиле. Увлекся чьей-нибудь подружкой и укатил с ней в Летний дворец до следующих выходных, или пока не опомнится Мария Павловна.
Я отбросила книгу и уставилась в потолок. Черт! Что со мной? Я должна научиться держать свои эмоции под контролем. Я закрыла глаза и внезапно ощутила жар от огня в камине. Передо мной явился четкий образ Александра, что стоял передо мной на колене, чувствовала тепло его прикосновений, слышала, как бились наши сердца, потому что было так тихо, словно мир принадлежал лишь нам одним.
Я вынырнула из воспоминаний. На часах была уже половина второго. Я уже собиралась похоронить надежду на встречу с князем, как вдруг раздался глухой стук в дверь.
— Войдите, — мгновенно воскликнула я.
В дверном проеме возникла недовольная фигура служанки. Она явно была не в восторге от роли почтового посредника между мной и Его Высочеством.
С определенной долей презрения во взгляде она сунула мне в руки письмо и испарилась за дверью.
Несколько секунд я колебалась. Мне казалось, что, не открыв письмо сразу, я заставляю Александра нервничать или чувствовать вину за то, что он не отправил его раньше, но в итоге поняла, что таким образом я мучаю только себя.
Быстро вскрыв конверт, я начала читать: «Анна Георгиевна, приношу свои извинения. Мне стоило направить письмо раньше, но в силу некоторых обстоятельств, мне удалось добраться до пера и бумаги лишь сейчас. Посему, если наш договор еще в силе, жду Вас сегодня в девять вечера на прежнем месте».
Под прежним место он, по всей видимости, подразумевал свой кабинет. Не знала, что для него это стала традицией. Да и кроме того, кто назначает встречи в такой поздний час? Договор был на день.
«Что ж, вероятно, у него были причины перенести свидание на вечер», — подумала я, обмахиваясь конвертом, словно веером. И к тому же, я слишком сильно хотела его увидеть, чтобы обращать внимание на такие мелочи, как время.
***
В коридорах было темно и тихо. Довольно редко, когда дворец мог похвастаться такой нерушимой тишиной. Я вышла из своих покоев немного раньше девяти, планируя прогуляться до библиотеки или зимнего сада, однако едва оказавшись на пороге книжного храма, вдруг заприметила знакомые черты в конце коридора.
Я стояла в темном помещении, практически лишенном освещения, в полной уверенности, что он не увидит меня. Прошло пару секунд, силуэт приблизился, и я заметила, как на довольном лице Александра появилась приободряющая улыбка. Даже походка его преобразилась. Он шел, словно пританцовывая под музыку, слышимую только ему.
Всего на секунду, но мне почудилось, будто я не видела князя не меньше месяца, а теперь безумно соскучившись по этим внезапно возникающим приступам радости. Он был чересчур возбужден, и я уже предвкушала новую, захватывающую историю в его исполнении, которая, по всей видимости, произошла с ним только что.
— Добрый вечер, Ваше Благородие, — пропел он игриво, когда оказался рядом. Не знай я его достаточно хорошо, решила бы, что он заигрывает со мной. Но это был его обычный стиль общения со всеми, кого он достаточно неплохо знал.
— Александр Николаевич, я смотрю вам не терпится поделиться со мной чем-то, — ответила я ему, принимая правила игры и кокетливо улыбаясь.
— Пойдемте, Ваше Благородие, у меня много историй, — произнес он хитро.
Мы поднялись на второй этаж и направились в сторону императорских рабочих кабинетов. Все это время Александр, ни на секунду не замолкая, рассказывал мне о некой французской барышне по имени Надин, которую, граф Равнин проиграл в карты Константину.
Мне не оставалось ничего, кроме как слушать его с открытым ртом, одновременно и осуждая их семейство за безрассудство, и умиляясь нелепостью подобных историй. Но даже эти, на первый взгляд бредовые, байки вызвали во мне нежный трепет, потому что рассказать о чем угодно так же увлеченно как он могут разве что старки, вспоминая свою молодость.
— Так и что Вы думаете, он сделал с выигрышем? — ухмыльнулся Александр, резко остановился, повернулся и уставился на меня в ожидании ответа.
— С этой барышней? Я боюсь, это будет звучать слишком непристойно, — произнесла я с легкой долей иронии.
— И мы так думали! Но Константин Николаевич изумил нас всех. Он отдал даму обратно Равнину. А все из-за той девицы, которую он не может забыть.
Я осмотрела на Александра взглядом, полным изумления.
— У Константина есть барышня, которую он не может забыть?
— Ну я бы не сказал, что это барышня. Примерно полгода назад он был в одном борделе в городе и там наткнулся на немую танцовщицу, — в эту секунду я оцепенела, потому что осознала, что речь шла обо мне. Он ничего не забыл и все это время вел поиски! — Как я понял, она задела его эго, а потом исчезла. И он никак не может ее найти. — Может не стоит ее искать? — неуверенно пролепетала я.
— Вы не знаете Константина Николаевича? Он скорее навечно откажется от своей насыщенной жизни, чем отступится от того, на что потратил уже двести тысяч рублей, — князь явно не придавал значения своим словам, но меня все больше начинало штормить от фактов, которые я слышала.
— На что можно потратить двести тысяч?
— Ну как? На тайную полицию, сбор местных сплетен, свидетелей, которые готовы за рубль раздобыть для него информацию о ком угодно. На мой взгляд брата забавляет процесс поисков.
— И как успехи? Нашли кого-нибудь?
— Пока нет. Но меня и не особо интересуют танцовщицы, если они не танцуют для меня, — в свойственной ему манере, усмехнулся мужчина.
Слова Александра ненадолго успокоили меня. В конце концов, он не сказал мне ничего нового. Все, что я сейчас слышала от князя, уже успела сообщить мне Фаня на прошлом балу: Константин пока не знал ничего, но упорно продолжал лезть не в свое дело.
Там временем мы достигли нужной двери. Охрана у кабинета даже не смотрела в нашу сторону, синхронно расступившись и пропуская внутрь.
Я была в этом кабинете десятки раз, но даже подумать не могла, что когда-нибудь он станет для меня практически родным. Могла ли я знать, тогда, в первый раз, когда приносила Александру пригласительные свитки, что я проведу с ним столько вечеров? И что он, в конце концов, окажется моим другом.
Дверь за нами закрылась, и мы остались вдвоем. Едва я поняла это на меня накатила волна необъяснимой тревоги.
Я присела на кресло, на которое Александр позволял мне сесть, когда мы работали над переводами. Казалось, я должна была чувствовать себя спокойно, находясь рядом с ним в хорошо знакомом помещении. Но мне было невероятно страшно и робко. И самым удивительным была то, что я никак не могла понять отчего же мне страшно. Неужели я так боялась своих желаний? Боялась не совладать с ними? Или напротив? Я боялась, что он не увидит, как много значит для меня? Несомненно, я радовалась, что, вопреки всему, я смогла стать ему другом. Но разве может фрейлина дружить с сыном Императора? Может ли вообще женщина дружить с мужчиной? Хочу ли я быть ему подругой? И главное, кем он сам считает меня?