— Нет, я только начал. — Магистр-скелет зло усмехнулся. — Что ваша шайка может сказать на это?
Димка шагнул вперёд.
— Великий Мерлин умер. Я говорю вам. Ворона убили Наместники — и сами пали от его рук. А я, — принц повысил голос. — Не намерен слушать тут пустого лая. Пусть тот, кто считает повиновение мне ниже своего достоинства, уйдёт — но пусть он также знает — мы пока слабы, и всё-таки сумеем одолеть наших врагов, врагов дела Мерлина. — С такими словами Димка, как будто совершенно забыв благоразумие, второй раз встал под берилл, который до поры спокойно мерцал на цепи. И кристалл вспыхнул второй раз, и было в том ослепительном сиянии что-то, столь непостижимо страшное, что всех — даже друзей принца — охватил безумный ужас. Кто зажмурил глаза и закрыл лицо руками, кто и вовсе упал ниц. Несколько долгих мгновений зал выжженным негативом в беззвучии падал в смерть. Ужас чувствовал и принц — но Димку это чувство не лишало жизни, лишь заворожило, заполнило, стало единственным, стало и болью, и невыразимым наслаждением, уничтожив всё слабое, несовершенное и человеческое.
...Принц отступил, и берилл погас. Казалось, зал погрузился во тьму — таким ничтожным было пламя светильников. А когда глаза снова смогли естественно воспринимать мир, все увидели, что от безумного магистра осталась горстка пепла.
Новая победа стала решением только одной проблемы — маги и волшебные существа прониклись страхом и склонили головы перед новым повелителем. Но принц не для того собрал подданных, чтобы запугать их, принудить к беспрекословному повиновению. Ему нужны были их совет и поддержка. Народ, которым предстояло править, оказался таким разным — и необходимо было теперь же найти общие слова для прожженных авантюристов-магов и лесных чудищ-страшилищ. Убедить их, что затевается не бессмысленная игра в смену власти, а настоящая битва за выживание волшебного мира.
Как сказать это сейчас, Димка не знал. Поэтому он решил устроить небольшую паузу, чтобы гости немного пришли в себя. Принц отступил, увлекая Славку и Меркони, и что-то им прошептал. Меркони, обнаруживший, что магические возможности его во дворце значительно усилились, кивнул, и тут же в зале, повсюду, где были свободные места, возникли столы со всевозможными яствами, воздух наполнился ароматами. Зазвучала негромкая, нежная музыка. Славка вышел на возвышение и объявил, что принц ненадолго покинет собрание, а гости могут угощаться и забыть все неприятности и тревоги.
Конечно же, проницательные маги, искушённые авантюристы и многомудрые древние колдуньи усмехнулись про себя — как же, дадим мы так просто обвести нас вокруг пальца! Однако, большинство гостей с радостью и облегчением последовало приглашению.
Димка же, стараниями итальянца переоблачённый в новый, неприметный костюм, больше напоминавший лохмотья, под видом не то домовёнка, не то ученика какого-то захудалого колдуна вернулся в зал через боковой ход. Меркони, тоже преобразившийся, с фальшивыми усами и пышной бородой, сопровождал принца. Они неспешно передвигались от одной группы гостей к другой, и наконец Меркони остановился позади полного господина в серой паре и в старомодном пенсне, без умолку трещавшего на ухо какой-то миловидной особе, слушавшей его с живым интересом.
Меркони довольно бесцеремонно прервал их разговор:
— Простите, господин э-э-э...
— Лорд Доблати, к вашим услугам, сударь! — любезно представился толстяк.
— Я извиняюсь, сэр, не подскажете ли вы, что здесь происходит, я немного задержался и...
— О, конечно-конечно! — Особа, так прельстительно строившая глазки, была моментально забыта. — Я, видите ли, прибыл издалека, верите — в пути преодолел ужасные трудности! О, бог мой! Хотя бы эти самолёты! Они чудовищно вредны для тонких материй моего организма — хотя я и придерживаюсь, знаете ли, определённых норм в питании, и всё же...
— Извините, но нельзя ли покороче?
— Конечно-конечно, разумеется! Так вот, вы не поверите, но мне пришлось пробираться ночью! Одному! Через заросли совершенно дикой чащи! — почти выкрикнул полный господин. — Но ведь я — я личность известная в самых высших кругах. Просто безобразие... А потом — ещё эти комары! Боже, до чего вредные создания, они чувствую человека за мили, слетаются отовсюду, высасывают, выпивают мою кровь. Я едва жив!.. Ах, что же я! — воскликнул он, поймав грозный взгляд итальянца. — Но общество, скажу я вам прямо, общество здесь подобралось весьма странное! О, какие примитивные уродцы — к чему они здесь — все эти волосатые гоблины, деревенские колдуньи? Я бы хотел спросить — кому пришло в голову приглашать ИХ на это высокое собрание?! Это же просто грязные разбойники... Эй, куда же вы, постойте, мистер... как вас?..