- Ллиана! - Внезапно воскликнула мать девушки.
- Да, мама? - отозвалась она, вздрогнув так, будто её терзала какая-то тайна.
- Посмотри! - сказала та, жестом показывая в сторону.
Взглянув в указанном направлении, Ллиана увидела перед собой великолепное ослепительно белое платье, с кринолином, корсетом, с длинными, красиво свисающими рукавами, отделанными золотой вышивкой и большими складками на юбке.
Продавец-гоблин, поняв, что они обратили внимание на товар, принялся сладким, певучим голоском расписывать все выгоды приобретения предлагаемой вещи.
Мать девушки подошла, узнала цену товара, размер, ткань из которого платье сделано, поторговалась немного и купила вещь.
Глядя на то, как оживлённо мать беседует с продавцом, Ллиана поняла - здесь её дом, её жизнь. Однако для самой девушки нахождение здесь в этой стране-городе почему-то было неприятно, словно здесь было нечто такое, что наводило ужас.
Потом, гуляя с матерью по окрестностям, она всё больше сжималась, будто бы норовя превратиться в пылинку - на каждом углу было какое-нибудь напоминание о Фобосе.
"Как я его ненавижу! - Пылая, думала девушка, сама не до конца понимая причину столь бурной ненависти, - ненавижу за то, что появился, за то, что сделал и ещё намерен сделать, за то, что прожил он уже более трёх тысяч лет и проживёт ещё лет двести, тогда как мой человеческий век составит не более четверти остатка его лет".
Эти мысли камнем ложились на сердце. При том, что Ллиана знала, какие зверства в своё время совершил Фобос, её охватывала дрожь, всякий раз, когда она вспоминала об этом.
- Он тоже был эльфом, - со вздохом говаривала мама, усадив любопытную малышку-Ллиану к себе на колени тихим вечером, - и не просто одним из них, а их сотворителем. Так как он один из Создателей - живых детей бесплотных Мыслей людских, он так же создал себе подобных - остроухих. Однако, не смотря на то, что эльфы были созданы им, они не стали мирится с деспотизмом правителя и выгнали его из своего королевства...
Однако Фобос и тогда не потерял способность создавать жизнь. В изгнании, пылая жаждой мести он создавал и создавал бездушных, огромных, глупых и кровожадных орков, по-собачьи преданных своему хозяину в течении ста лет. Но вот всё было готово, и тогда...
- Один лишь король Теоден видел опасность, - Невинно улыбаясь, вспоминала девчушка, болтая ногами, - да, мама?
При таких вопросах та вздыхала ещё глубже, ещё печальнее, и хрипло, с болью в голосе отвечала:
- Да... именно так. Король Теоден был юн, напорист и слишком горяч, но в то же время он был очень умён, дальновиден, отзывчив и бесстрашен до безумия... таким невозможно было не восхититься. Он долго уговаривал всех вождей и королей подняться против Фобоса, но те были слепы и глухи до последнего момента, за что и поплатились. Однако больше всех досталось, конечно же, несчастным эльфам, которые умирали, но не сдавались. Фобос уничтожил всех их до последнего, стал царём почти всего нашего мира, захотел предать забвению всех тех, кто своим жаром погубили три четверти его в пять раз превосходящей армии орков. Земли их, превратившись в Забытые леса, которые боятся посещать. Однако те, у кого ещё осталось сердце сочли бы предательством забвение такого неповторимого подвига и записали его, тайно продавая книги об эльфах. Всё изменилось под властью Фобоса. Говорят, его дворец, сделанный из камня, похож на замок людоеда. У Фобоса тысячи жён, любая его прихоть - закон для всех, кто хочет остаться в живых. В конце концов эльфы под властью Фобоса превратились в простую легенду, подобную детской сказке, и мало кто знает по сей день, что они действительно существовали.
- Почему же тогда ты так уверена в этом, мама? - Спрашивала Ллиана, глядя ей в глаза.
Та с грустной улыбкой умолкала, глядя помутневшим взором в окно, в синеватую даль, сидя так, словно идол, до самого рассвета...
Теперь, вспоминая это, девушка лишь краем глаза наблюдала за тем, что происходит вокруг, как наблюдал бы посторонний зритель.
Но почему? Разве не сюда она с самого детства стремилась душой? Нет, не сюда. Туда стремилась, где росли ранее золотые леса, названные ныне Забытыми. Просто увидеть, просто ступить на землю, которая уже стала для неё святой, просто прогуляться хотя бы и между потускневших деревьев, представляя их былое величие и просто радоваться, что они всё-таки остались как напоминания...
Вскоре они дошли до постоялого двора.
Ллиана не осматривала номер. Какая разница, если они дня через два его покинут?