— Разве вы плачете? — недоверчиво прищурился тренер.
— Да. — Это коротенькое слово вырвалось из уст Ивана на русском языке, и он тут же поспешил исправить эту допущенную им оплошность. — Простите, — сказал он по-английски.
Тело мальчика забилось в мелком ознобе, и он невольно опустился на верхнюю ступеньку подставки. Лошадь, не понимая заминки, повернула к нему морду и влажным, чуть шальным взглядом уставилась на оробевшего седока. Долговязый тренер сложился пополам и заглянул в лицо Ивана. Кирсанов быстро отвернулся, но мужчина успел заметить, что глаза его воспитанника действительно наполнились слезами. Мужчина присел рядом на корточки.
— Успокойтесь, мистер Кирсанов. — Тяжелая от природы рука мягко легла на маленькое детское плечико. — Я позвоню дежурному доктору. — Тренер слегка встряхнул Ивана и помог ему подняться на ноги, поднимаясь вместе с ним. — Давайте покинем манеж, и я позвоню…
Завершить начатую фразу он так и не успел. Пальцы Кирсанова судорожно стиснули запястье мужчины, и ребенок стал медленно оседать на землю. Голова пошла кругом, в глазах потемнело, а опора стремительно начала уходить из-под ног. Тренер с широкими роскошными усами лихо подхватил мальчика на руки, не позволив ему свалиться. Глаза Ивана закатились. Он и сам в этот момент не мог объяснить причину своего дурного самочувствия.
Определить число комнат в квартире Кирсановых не представлялось возможным. Да их здесь и не было, как таковых. Владимир в свое время сам создавал планировку собственной обители и, будучи человеком, не признававшим никаких видимых и невидимых преград, отобразил в доме свой собственный стиль. Это было похоже на некое подобие хаотично пересекавшихся пространств на двухъярусном уровне. На нижнем ярусе располагалась просторная гостиная, плавно перетекающая в столовую, чуть левее — кухня, а в глубине — две комнаты для гостей, как называла их Оля. Наверху, почти сразу у лестницы, находился кабинет Владимира. Далее — продолговатый холл, спальня супругов и комната Кирсанова-младшего, пустующая по причине длительного отсутствия ее обитателя.
Домработница Лиза, женщина в возрасте, одетая строго и аккуратно, что выдавало в ней строгую учительницу старой формации, величественно пересекла кухню, совмещенную со столовой, и приблизилась к столу, уже накрытому на две персоны. В очередной раз она поправила лежащие на скатерти приборы и повернулась лицом к негромко работающему телевизору. Очередной бандитский сериал не поглощал целиком внимание женщины. Она смотрела его только потому, что программа прочих каналов была еще более скучной и невостребованной. К тому же это отвлекало ее от затянувшегося ожидания хозяев. Нет, Лиза не волновалась, что Владимир и Ольга долго едут. Она привыкла к тому, что супружеская пара, это бывало не раз, могла изменить свои планы на вечер и объявиться дома на пару часов позже. В этом не было ничего страшного или из ряда вон выходящего.
Елизавета Михайловна обладала правильными чертами лица. У нее были зеленые, как у кошки, миндалевидные глаза, пикантный нос, тонкие губы и рельефно очерченные скулы на слегка высохшем лице. Невысокого роста и не склонная к полноте, в момент работы она напоминала эдакую великовозрастную Золушку, так и не встретившую в молодости своего долгожданного принца. Впрочем, Лиза и не относилась к людям, ждущим какой-то милости со стороны. Не говоря уже о чуде. Она прекрасно знала свое дело, идеально справлялась с возложенными на нее обязанностями, и женщину вполне устраивало положение домработницы при Кирсановых. Лиза давно уже считала себя неотъемлемым членом семьи, хотя и никогда не высказывала подобной мысли вслух.
Мелодичная трель телефонного аппарата, расположенного на низеньком журнальном столике, выполненном из стекла, заставила женщину непроизвольно вздрогнуть. Владимир и Ольга уже звонили и сейчас, по расчетам Елизаветы Михайловны, должны были находиться где-нибудь в непосредственной близости от дома, а ни от кого больше звонка не ожидалось. Но, как уже говорилось, в планах хозяев могло что-то измениться.
Женщина решительно прошла к столику и сняла перламутровую трубку радиотелефона. Машинально протерла ее находящейся в руках салфеткой, избавляясь от пыли и возможных жирных пятен, и только после этого приложила аппарат к уху.
— Квартира Кирсановых, — по-деловому заявила Лиза, но уже первые услышанные слова выбили ее из привычной колеи. — Какая милиция? В связи с чем милиция?.. Да, они вот-вот должны появиться. Владимир Леонидович и Ольга Сергеевна… Да, это их машина. — Голос женщины с каждой секундой становился все тише и нерешительнее. — Почему не появятся?.. Я понимаю… Я понимаю… — дважды повторила она, как находящийся под глубоким гипнозом человек. — То есть я не понимаю!..