Голощапова поднялась на третий этаж здания и оказалась в уютной комнате ожидания для родственников. Медсестра не обманула ее. Старшая сестра Ольги, Наталья Сергеевна, располневшая дама, одетая неуместно броско, в какой-то шляпе на непричесанной голове, сидела с одного края дивана, а ее законный супруг, массивный, атлетически сложенный мужчина Олег Борисович Кухарин, облаченный в помятый официальный костюм и галстук, с другого. Кроме них, в светлой, залитой утренними солнечными лучами комнате никого не было.
Наталья Сергеевна подняла на вошедшую Лизу свои серые, глубоко посаженные глаза, и, как показалось домработнице Кирсановых, от них повеяло настоящим арктическим холодом. Олег Кухарин, напротив, даже не повернул головы, продолжая хмуро созерцать свои толстые сарделькообразные пальцы, мирно покоившиеся на круглых коленях.
— Здравствуйте, Наталья Сергеевна, — достаточно отчужденно произнесла Голощапова, скромно усаживаясь на краешек ближайшего к выходу кресла. — Здравствуйте, Олег Борисович.
Сухие морщинистые руки Елизаветы Михайловны картинно сложились на допотопном ридикюле. Кухарин поднял, наконец, взор на обратившуюся к нему с приветствием женщину, и ноздри Олега Борисовича свирепо раздулись, как у сказочного огнедышащего дракона.
— О каком здравии, черт побери, ты говоришь? — проворчал он вполголоса.
— О вашем, — вполне безобидно ответила Лиза.
— Не до нашего теперь, — не унимался мужчина, но Голощапова сочла излишним выслушивать его бессмысленные нравоучения.
— Наталья Сергеевна, как Оленька? — обратилась она к супруге Кухарина.
— Была операция. — Наталья Сергеевна аккуратно и неторопливо промокнула носовым платочком краешки глаз, затем шумно высморкалась в него и спрятала атрибут скорби в свое вызывающе открытое декольте. — Ребра, множественные травмы черепа… Она жива, но в коме. Говорят, Володя сел за руль выпивши. — Глаза Кухариной снова увлажнились. — Как он мог?
— Кто говорит? — насторожилась Елизавета Михайловна.
Следователь, разговаривавший с ней по телефону, ничего не упоминал о данном обстоятельстве. Значит, за то время, что прошло с момента звонка до нынешней секунды, стало известно что-то новое. Или это только слухи, основанные на чьих-то нелепых выводах? Наталья Сергеевна собиралась ответить, но не успела. В дискуссию опять грубо и бестактно вмешался Олег Борисович.
— Чего ты перед ней распинаешься, — зашипел он и даже вскочил при этом со своего края дивана. — Помолчи! Сидишь, и сиди.
— Я сижу.
— Вот и сиди!
Сам же Кухарин, напротив, высказав свою личную точку зрения, стал стремительно мерить шагами просторную комнату. Под взглядами двух женщин он дефилировал между окном и светлым кожаным диваном. Совершив три или четыре таких рейда, Олег Борисович остановился, демонстративно повернулся спиной к экономке. В этот момент в комнату энергично и бодро вошел небритый Андрей Семирядин с глазами воспаленными то ли от бессонной ночи, то ли от алкоголя. Во всяком случае, видок у него был не ахти какой. Окинув хмурым взором присутствующих, Семирядин откашлялся в кулак и поскреб пальцами щетину у себя на подбородке.
— Зачем вы все здесь сидите, господа? — нервно бросил он через секунду, даже не стараясь скрыть раздражение в голосе. — Что нового высидеть намерены? Володя в морге, в другом корпусе. Похороны мы сами организуем. Чего еще? Ждать, пока Оля выйдет из комы или умрет? Так это может произойти и через час, и через неделю, и через пять лет. — Холодные глаза снова обвели каждого из трех посетителей. — Шли бы вы, родные, по домам!
— Андрей, тебе никто права хамить и командовать не давал! — мгновенно взвился Кухарин.
Он вообще был от природы человеком несдержанным. Об этом все знали. Но такие люди, как, например, Семирядин, относились к Олегу Борисовичу и его нападкам с непомерной долей иронии. Или вообще откровенно наплевательски.
— Да пошел ты!.. — на этот раз небрежно отмахнулся от него Андрей, как от назойливой мухи.
При этом он резко развернулся и собирался было покинуть комнату, в которой находились неприятные ему люди, но поднявшаяся на ноги Елизавета Михайловна решительно преградила ему дорогу.
— Андрей Матвеевич, как быть с мальчиком? — спросила она.
— С каким мальчиком? — сразу не врубился в тему разговора Семирядин.
— Я говорю о Кирсанове-младшем, — пояснила Голощапова. — О Ванечке. Надо же вызвать его.
Андрей строго нахмурился и навис над сухощавой маленькой женщиной грозным беркутом. Выпитый за сегодняшнее утро алкоголь придавал ему смелости и нахальства.