— Хозяйка не распоряжалась передавать кому-то ключи, — с достоинством заявила она.
— Лизавета! — Брови Натальи Сергеевны сурово сошлись над переносицей, и она слегка повысила голос. — Мы — не «кто-то». Я — ее родная сестра. И потом, хозяйка…
— Когда Ольга Сергеевна скажет сделать это, — упрямо перебила ее домработница, недовольным взором окинув броское и не в меру красочное одеяние Кухариной, — я это сделаю.
Спорить с Голощаповой было занятием явно бесполезным. Прекрасно осознала этот факт и Наталья Сергеевна. Она лишь выразила внутреннее недовольство вызывающим поведением прислуги и ее неприступностью, но произносить слова осуждения или грубости вслух воздержалась. Сегодняшний настрой Лизы не смог бы изменить никто. Так к чему тогда пытаться. Все равно что метать бисер перед свиньями.
— Ладно, — через силу вымолвила Кухарина, справляясь с нарастающим в душе раздражением. — Успеем еще вернуться к этой теме.
— Черт знает что! — грубо подхватил Олег Борисович.
Не прощаясь с Елизаветой, супружеская пара Кухариных покинула больничное помещение, именуемое комнатой ожидания, и направилась к лифту. Олег Борисович ненавидел ходить пешком, невзирая на то, с какого этажа ему предстоит спуститься, будь то второй или десятый. Суть оставалась прежней. Наталья же беспрекословно следовала чудачествам своего мужа.
— Да что ж это такое творится сегодня? — нервно воскликнул Кухарин, интенсивно щелкая кнопкой вызова лифта, но не получая от этого процесса никакого положительного результата. — Почему он не урчит, не едет?!
— Это служебный лифт, Олег, — осторожно произнесла его супруга, опасаясь вызвать новый приступ неконтролируемой агрессии и раздражения. — Видишь, тут скважина.
— Какая скважина? — ворчливо произнес Олег Борисович.
— Для служебного ключа, — пояснила Наталья, сопровождая свои слова указующим жестом перста. — Надо повернуть ключ, тогда кабина вызовется.
— Опять ключи! — Кухарин жестко ударил кулаком по двери кабины. — Везде ключи! — Его голос уже начинал срываться на истеричный крик, и жена с опаской огляделась по сторонам. Благо никто не видел пока этой сцены. — В дурдомах на каждую дверь положена скважина и ключ, а здесь же не дурдом!
— Здесь не дурдом, поэтому не ори на всю округу, — тактично заметила Наталья с робкой улыбкой на устах.
Кухарин ничего не ответил, но его истерика своевременно завершилась. В конце коридора появился молодой человек в белом халате и уверенно зашагал в направлении супружеской пары. Олег Борисович узнал заведующего отделением, развернулся и двинулся к лестнице. Покататься на служебном лифте ему не улыбнулось, что еще больше испортило мужчине настроение. Наталья спускалась следом, сокрушенно качая головой.
— Не затыкай меня, пожалуйста, — запоздало вымолвил Кухарин, не поворачивая головы.
— Кто кого постоянно затыкает? — огрызнулась супруга, но Олег не расслышал ее слов.
— Деньги, наверно, дерут несусветные, а сервиса для ближайших родственников — кот наплакал. — Он неожиданно остановился посреди лестницы и отер пот со лба тыльной стороной ладони. — Стой!
— Стою, — послушно замерла Наталья Сергеевна.
— Что получается? — Кухарин развернулся всем корпусом.
— Где?
— В принципе.
— Что в принципе получается? — никак не могла уловить ход его мыслей женщина.
— Получается, мы — единственные, кто может претендовать?.. — тихим свистящим шепотом произнес Олег Борисович. Рука его выхватила неизвестно откуда широкий носовой платок ярко-красного цвета, и Кухарин промокнул им лоб и шею.
— На что? — на всякий случай уточнила Наталья, хотя подсознательно она уже понимала, куда клонит ее благоверный.
— На все, Наташа. На все-все. Прикинь сама. Ведь действительно никого больше.
Глаза Олега Борисовича загорелись алчным блеском. Он никогда не был знаком с бухгалтерией, да и вообще смутно представлял, что это такое, но сейчас, похоже, Кухарин с ходу подсчитал вероятный размер возможного наследства. От этой мысли и потенциальной суммы в твердой валюте мужчину бросило в пот. В горле пересохло от волнения. Он энергично облизал нижнюю губу и зачем-то осторожно посмотрел по сторонам. Наверное, проверял, не подслушивает ли их кто, грешным делом.
— Не хорони живых, Олег, — нахмурилась женщина. — Очень тебя прошу.
— Да брось ты лицемерить! — снова заголосил Кухарин, но уже через секунду продолжил шепотом: — Наверняка ведь, как услышала про аварию, первая мысль была о том же. Столько лет не везло, — продолжил он, спускаясь по лестнице и обращаясь с монологом преимущественно к самому себе. — Женился сдуру молодым, когда все рывок карьерный делали. И дальше… Всегда не везло. И тут вдруг — шанс. — Олег Борисович приостановился и дождался, когда жена поравняется с ним. Подхватил ее за пухлый локоток. — Ну, согласись, Наташа. Согласись! Чего ты молчишь? Меня ведь никто не слышит.