— Помню?.. Что именно? — Лавриков расправил свой модный галстук.
— Ее. Катю.
В кабинете вновь повисла мертвая тишина.
— Помню, — честно признался разжалованный авторитет. — Я всегда все помню, Санчо. Вот только виду стараюсь не показывать. Все какую-то марку держу. Даже перед самим собой. А зачем? Зачем, спрашивается? Кого я этим обмануть хочу? Если только себя. Больше некого.
— Ешеньки! — совсем стушевался Мошкин. — Я не знал этого, Лавр. Прости.
— Ничего. — Федор Павлович вновь окутался дымом, — Я не злопамятен. Да и потом, сам посмотри, в итоге все вернулось на круги своя. Как и должно было быть. По закону. Я имею в виду человеческий закон, — добавил с глумливой улыбкой. — А что касается самой Кати… — Лавр пожал плечами. — Значит, не судьба.
Александр молчал, тупо уставившись на носки своих лакированных туфель. Сказать ему в этот момент было абсолютно нечего. Он тоже помнил ту историю восемнадцатилетней давности. Пусть не всю и не во всех подробностях, но он помнил главное. Что та живая и веселая девчушка в Сочи была родной сестрой его Клавы. Иногда Санчо с ужасом рисовал себе перспективы, которые неизбежно возникнут, если Розгина узнает, кто в свое время повлиял на решение Лаврикова. Совесть, что ли, проснулась у него на старости лет? Не слишком ли поздно? От очередных невеселых дум Александра оторвал Лавриков.
— Ну ладно о грустном, — громко произнес он, будто подводя невидимую черту. — То дело прошлое уже. Что там с вещами и с переездом?
— Все в порядке. — Мошкин был рад соскочить с неприятной темы и как-то весь сразу подобрался. — Перевозку всю завершили. Сегодня ночевка на новом месте.
— Ну вот и ладушки. — Лавр загасил окурок в пепельнице и удовлетворенно потер руки. — А то уже как-то затянулась эта волокита. Самому надоело. И главное, навалилось все как-то сразу. Переезд, выборы, у Федечки сессия.
— Так что там с выборами? — вернулся Санчо к тому разговору, который и начал было, едва появился в рабочих апартаментах Лавра. — Тебя уже можно поздравить с депутатским креслом? Ты теперь народный избранник? Или как?
— Или как, — улыбнулся Федор Павлович и, поднявшись из-за стола, вновь продефилировал к окну. Пробка на улице заметно рассосалась благодаря прибытию на место работников ГИБДД, но до конца порядок движения восстановлен еще не был. — Идет подсчет голосов. Сам сижу как на иголках в ожидании результата. Сказали бы сразу: да — да, нет — нет, и я бы отправился домой.
— А чего же они так долго тянут? — изумился Мошкин.
— Ты меня спрашиваешь? Вопрос явно не по адресу. Взял бы и смотался на разведку.
— Нет, я не могу. — Санчо протестующе замотал своей большой головой. — Ты что?
— А что такое?
— Боязно мне.
Федор Павлович рассмеялся.
— Смотри, оказывается, какой ты у нас боязливый стал, — сыронизировал он.
— Так это же политика, — аргументировал Санчо.
— А как же ты, Санчо, собираешься стать помощником депутата в случае успеха нашего безнадежного дела?.. — не отставал с нападками Лавриков. — Работать в политике и бояться ее…
— Так то помощником, — бестактно перебил его Мошкин. — За тобой мне ничего не страшно, Лавр. Как за каменной стеной.
Желаемый эффект был благополучно достигнут. Последние слова соратника приятно польстили Федору Павловичу, и он, наконец, к полному облегчению Санчо, отвязался от старого друга. Им оставалось покорно ждать результатов подсчета голосов. Все зависело теперь исключительно от электората. Надо же, слово-то какое приятное!
— Сдал?..
— Сдал.
— А отметка какая?
— Пять! — Федечка гордо вскинул кверху растопыренную пятерню, видимо, для того, чтобы произнесенное слово прозвучало более убедительно.
— А кто ж сомневался, — живо откликнулась Клавдия. — Я вот, например, ни капельки.
Розгина встретила племянника перед зданием университета, как они заранее и договаривались. Федечка назвал приблизительное время окончания экзамена, но тетка, естественно, прибыла на место заранее. Где-то около часа ей пришлось потомиться в ожидании. Клавдия хотела первой поздравить юношу с окончанием первого курса и самолично отвезти на дачу, куда их семейство и перебралось на постоянное проживание. На работу она сегодня все равно не попала, так посвятит время близким.
Они прошли к машине, и Розгина, сняв ее с сигнализации, расположилась на водительском месте. Федечка обошел транспортное средство по периметру и распахнул противоположную дверцу.
— Потрясно смотришься, тетя! — с чувством выдал он.