Шашлык, по части приготовления которого Семирядин не знал себе равных, действительно был давно готов. Иван весело раскачивался на качелях, дожидаясь возвращения загулявших где-то родителей. Ольга прямиком направилась к сыну и поцеловала его, присев на корточки. Кирсанов-младший проворно спрыгнул на землю и обнял маму за шею.
— Ты хорошо себя вел? — поинтересовалась она.
— Конечно, — не задумываясь, ответил мальчик.
Ольга ему верила. Еще не было такого случая, чтобы Иван и в самом деле вел себя плохо. Хорошие, теплые отношения в семье Кирсановых с юных лет прививали сыну то, что будет ему так необходимо в дальнейшей жизни, — правила хорошего тона. Даже не особо кривя душой, Кирсановых можно было назвать идеальной семьей.
Ольга направилась переодеваться, и сын увязался за ней. Андрей и Владимир остались наедине по соседству с дымящимся мангалом. Семирядин устало приземлился на скамейку перед врытым в землю широким столом. Кирсанов же открыл стоящую на тропинке машину и достал из нее свою одежду: светлые брюки и темно-синюю рубашку с короткими рукавами.
— Проголодались? — ухмыльнулся Андрей, косо наблюдая за манипуляциями своего партнера.
— Не то слово, — весело откликнулся Владимир.
Прошло уже так много лет, а Андрей до сих пор не мог в полной мере избавиться от тех чувств, что он втайне питал к жене близкого друга. Правда, внешне это никак не выражалось, и, естественно, сам Кирсанов ничего не знал об этом, но как же бывало тяжело оставаться тет-а-тет с собственными невеселыми мыслями. Андрей уже ловил себя на том, что по этой самой причине он все чаще и чаще начинал прикладываться к бутылке. Алкоголизм еще не успел развиться в полной мере, но Семирядин уже делал первые осторожные шажочки по направлению к данному, фактически неизлечимому недугу. Вот и сейчас он машинально подхватил со стола бутылку красного вина и лихо наполнил граненый стакан наполовину. Быстро осушил его. Владимир не заметил этого. Одевшись, он забрался в салон и, воспользовавшись зеркалом заднего вида, причесался.
Андрею не сложно было догадаться, чем занимались его друг с женой на свежем воздухе. При желании он мог даже представить эту картину во всех романтических деталях. Сердце, как это уже бывало прежде, болезненно сжалось. Почему всегда везет кому-то другому, а не ему? Есть ли в мире справедливость?
Семирядин набулькал еще полстакана вина, но на этот раз опорожнить его не успел. Из салона автомобиля вынырнул Владимир и удивленно уставился на партнера, оценивая его поспешные действия. Андрей натянуто улыбнулся.
— Садись, Володя. — Он тут же наполнил еще один стакан. — Я вот решил Сашку помянуть. У него день рождения через неделю. Мог бы быть, — добавил Семирядин.
— А чего ж раньше времени-то поминать? — Кирсанов сел рядом с хозяином дачи, но брать в руки стакан с вином не торопился.
— Душа запросила, — как можно небрежнее парировал Семирядин. — Присоединишься или как?
— Присоединюсь.
Владимир, внутренне поборов себя, потянулся к стакану. Не чокаясь, компаньоны выпили в память по усопшему другу. Первым расправившись с вином, Андрей искоса наблюдал за Кирсановым. Ему удалось добиться желаемого эффекта. Благодушное настроение друга испарилось. Пусть ненадолго, но все же маленькая победа лучше, чем ничего. Семирядин возликовал, но тут же устыдился этого своего поступка.
На крыльце дачи появились Ольга в легком летнем платье с глубоким вырезом и Иван.
— Уже пьянствуете? — беззлобно сказала она.
Владимир отставил пустой стакан и ринулся навстречу жене.
— Совсем чуть-чуть.
Он обнял ее за плечи, и Ольга машинально склонила голову к супругу. Опять этот дурманящий аромат ее волос. Владимир счастливо улыбнулся. Олина рука накрыла светлую шевелюру сына. Мальчишка радостно посмотрел сначала на мать, потом на отца и поплотнее втиснулся между ними.
Семирядин порывисто поднялся на ноги.
— Стойте, стойте, — распорядился он. — Главное — не двигайтесь.
— Что такое? — Ольга подняла на него свои небесно-голубые глаза.
— Я сказал, не двигайтесь, — повысил голос Андрей. — Неужели так сложно зафиксировать требуемую позу?
Он быстро подбежал к машине Кирсановых, распахнул заднюю дверцу и скрылся чуть ли не весь в недрах автомобиля. Теперь гостям видны были только ноги хозяина. Но они не шевелились. И так уже было понятно, что задумал Андрей. Оля и Владимир с улыбкой переглянулись. Семирядин вынырнул обратно с фотоаппаратом в руке.