— Все не так, Клава! — искренне запротестовал Санчо. — Честное слово! После травмы во мне что-то изменилось. Полностью рецепты кулинарные из головы вылетели, к примеру. Такое бывает, я в кино видел. До травмы герой как герой, а после — бац! — он все на фиг забывает, и в нем открываются совсем другие способности.
Высказывая с умным видом всю эту ахинею, Мошкин продолжал теребить толстыми пальцами повязанную под горлом салфетку, отчего здорово смахивал на не в меру раскормленного грудного ребенка, играющего шаловливыми ручками со своим слюнявчиком.
— Какие, интересно знать, способности? — Внимание Клавдии вновь переключилось на сервировку стола.
— Случается, и паранормальные, — просветил ее Александр.
— Что значит «паранормальные»? — подозрительно прищурилась Розгина.
— Значит, ненормальные.
Женщина водрузила на стол огромное блюдо с котлетами и, прищурившись, внимательно изучила каждую черточку на широком, лунообразном лице своего кавалера. Санчо невольно отвел взгляд, уставившись куда-то под ноги.
— И у тебя они открылись? — полюбопытствовала Розгина.
— Черт их знает. — Мошкин пожал плечами. При этом он скосил глаза в направлении огромных женских ступней и любовно оглядел каждый принадлежащий им пальчик. Розгина почти всегда передвигалась по даче босиком, игнорируя всякий вид обуви. — Не все сразу, Клава. Ты же умная женщина, понимать должна. Способности могут проявиться в строго определенной ситуации. А мне, может, такая ситуация еще не подвернулась. — Его взгляд пополз выше по Клавдиным икрам до того места, где ноги уже скрывались под широким подолом домашнего халата. — Подождать надо.
Женщина заметила его похотливый взор и поспешила скрыться за периметром стола. Уж ей-то было прекрасно известно, с чего начинаются безудержные сексуальные порывы помощника депутата.
— Смотри, Санчо, — шутливо пригрозила она ему. — Я подожду-подожду, а потом… создам ситуацию — оглянуться не успеешь. Вполне нормальную причем. Какую в кино тоже часто показывают.
— Это какую? — прикинулся наивным деревенским пареньком Александр.
— Это когда баба — за дверь. И — прощай, прости, ты мой голубчик, — почти пропела Розгина.
Санчо прекрасно осознавал, что возлюбленная намеренно издевается над ним и вовсю старается показать собственную значимость. Розгина частенько делала так, периодически угрожая Александру разрывом отношений. Мужчина успел привыкнуть к этому нестандартному способу воздействия на него, а потому не отреагировал на слова Клавдии с должным испугом. Так или иначе, а эта знойная женщина была очарована своим кавалером не меньше, чем он ею.
— Но ты же не баба, Клавдия, — достойно парировал Санчо. — Ты — женщина.
Она стянула с себя кухонный фартук, раскрашенный в ярко-желтые тона, и повесила его на спинку ближайшего стула.
— Вот и увидишь, какая я женщина, — уже более озорно стрельнула глазками Розгина и мгновенно переключилась с праздной беседы на куда более насущные проблемы: — Так! Давайте есть, а то мне еще в город надо, на работу.
С этими словами она стремительно подошла к боковой стене и резко со всей силы постучала по ней своим пудовым кулачищем.
— Федя! — зычно провозгласила достопочтенная дама. — Федька, в конце-то концов! Сколько можно?!
Однако на ее призыв первым появился не племянник, а уже облаченный в домашний костюм, состоящий из нежно-розовой рубашки и спортивных штанов свободного покроя, Лавриков. Он спустился вниз по лестнице и прямиком направился к распахнутой двери кухни.
— Надо полагать, так звучит приглашение ко второму завтраку? — спросил он, окидывая взглядом присутствующих за столом.
— Это я не тебе ору, — призналась Розгина. — Это я Федора Федоровича поднять не могу. Садись, Лавр. — Женщина указала ему на стул с высокой спинкой во главе стола.
Лавриков послушно расположился на предложенном ему почетном месте. Ароматы простых домашних яств подействовали на него благотворно. Мгновенно проснулся волчий аппетит, а в желудке призывно заурчало.
— Интересно, чем можно заниматься всю ночь, чтобы глаз не продрать до полудня? — покачал головой Федор Павлович, уверенно хватаясь обеими руками за столовые атрибуты. Все согласно этикету. Нож в правую руку, вилку в левую.
— Шарил он всю ночь. — Санчо уже, не дожидаясь особого приглашения, навалил себе в тарелку целую гору картофельного пюре и сдобрил гарнир тремя паровыми котлетами. На завтрак Мошкин только разминался в чревоугодии для грядущего дня.