И вот Дарья — либри, погибшая в нашем первом космическом сражении — сильно соскучилась по сёстрам. Как у неё впервые получилось вырваться на наш план к своему слепку — та и сама толком не знает. Заметив это, погибшие катары стали задавать ей наводящие вопросы о процессе такого перемещения. Сначала сами постепенно научились на время вырываться в наш мир, а затем научили и других.
Теперь походы в крипту у нас имеют постоянную основу. Умершие и живые катары обмениваются знаниями и опытом. Загробный мир всё больше походит на отражение Зеруса, только там ничего толком не построишь, максимум — пещеру. Всё более технологичное просто истаивает.
Тем не менее, наши «жмурики» говорят, что жить можно: знай себе охоться на залётных диких, гуляй и общайся. Пока больше нельзя особо ничего делать, но формирование всё ещё идёт. И чем больше становится живых особей нашей расы, тем быстрее происходит формирование загробного мира.
Что со всем этим делать, я, честно говоря, не знаю. Детки данную новость восприняли положительно: богов — нет, поля вечной охоты — есть. И не дай Зерус всяким паразитам сунуться к нашим умершим сородичам — начнётся всеобщая охота за таким желающим прибрать себе наши поля вечной охоты.
Триада Гиперпространственного ядра — это отдельная песня, очень важная!
На третьем месяце затворничества мой пространственный карман после очередного приступа пошёл вразнос, еле удалось его стабилизировать. А как уж меня корёжило — не передать словами.
Покумекал я на пару со своей шизой, и мы выяснили, что желательно бы вытащить последний подарок от моих «доброжелателей». Не стоит таскать в своей душе такую бандуру с неизвестными свойствами, да ещё и в повреждённом пространственном кармане. Здоровья мне и моей душе это не прибавит.
Как только я отошёл от приступа, пришлось наконец доставать ядро из кармана и отсигналить деткам о чрезвычайной ситуации. Ядро я вывалил рядом с грудой камня, в которую в очередной раз превратилась моя тюрьма. Дура эта побольше моей нынешней тюрьмы будет, как бы не с полкилометра длиной. Прибывшая внученька Любава, которая сейчас отвечала за моё «заточение тире охрану», была озадачена срочным вывозом очень опасного артефакта с планеты.
Только через три недели я узнал, что те просто вывезли ядро на пока ещё не освоенную луну Водопадиков. Время на подумать у меня было, а потому в строжайшей тайне был вызван Анунах. Он чуть поболее остальных разбирался в гиперпространстве и во всём, что связано с межзвёздными двигателями. Моя интуиция просто кричала, что это штука жутко опасна, но при этом может выступить в роли спасательного круга.
Я приказал Анунаху собрать большую группу исследователей, основать колонию как можно дальше на окраине галактики с полноценным поселением, оборвать все связи с метрополией и приступить к исследованиям ядра. Я задал ему жёсткую установку, чтобы зазря не рисковал. Отчитываться о проделанной работе он должен только через курьера и только лично мне. Первый курьер должен прибыть через два дня после окончания моего заточения. Я выделил ему в помощь аж сотню матерей, с которыми перед отправкой у меня был очень обстоятельный разговор.
Время моей изоляции подходит к концу.
Идёт уже третья неделя без приступов. Если всё будет так же хорошо, то через месяц я наконец вернусь к детям. Хотелось бы поскорее выбраться отсюда и своими глазами увидеть, что они наворотили в моё отсутствие.
Моя чуйка уже как неделю трезвонит о новых проблемах, и это предчувствие похоже на то, какое у меня было перед прилётом людей, только многократно сильнее. Видно, время пришло, и скоро к нам прибудут очередные гости. Надеюсь, у меня будет хотя бы немного времени на то, чтобы войти в курс дел. А ещё я очень надеюсь, что мне не придётся сильно придерживать за шкирку обозлённых деток.
Вся наша система пестрит от снующих туда-сюда кораблей, везде разбросаны орудийные платформы и оборонительные станции. Дочь пытается впихнуть в график работ возведение оборонительных колец по аналогии с миром либри. Планетарный щит — очень весомый довод, вот только ресурсы и производственные мощности расписаны уже почти на год вперёд.