— Мой дорогой Легер, у тебя какое-то дело ко мне? — спросил император, не отрываясь от чтения.
Лица мага я увидеть не мог, но по голосу понял, что тот обескуражен:
— Нет, мой государь…
— Тогда почему ты еще здесь? Я вроде четко сказал, чтобы ты привел ко мне на беседу парня, — ответил старик.
— Мой государь…
— Что? — с легким раздражением спросил старик и наконец-то я увидел в нем императора.
Форлорн Девятый поднял глаза и посмотрел так, как могут смотреть только люди, обличенные едва ли не абсолютной властью. Будто бы испепеляя Легера, что сейчас смел ему перечить.
— Мой государь… — продолжил маг, — я считаю, что этот жетонный маг опасен и…
— Опасен для кого? Для врагов престола или лично для тебя? — перебил мага император. — Иди, мой дорогой Легер, оставь нас, мне нужно поговорить с Реем из Нипса.
— Мой…
— Не трать время на пререкания. Я сказал, ты свободен, — отрезал повелитель Дагерийской Империи.
Магу не осталось ничего более, кроме как поклониться и выйти за дверь, а следом за ним, по команде императора, кабинет покинули и двое гвардейцев, что несли караул внутри.
Я же остался стоять там, где меня оставил маг, не смея раздражать императора.
Форлорн Девятый же, как ни в чем не бывало, продолжил читать документ. Старик подслеповато щурился, водя взглядом по строкам, выведенным на бумаге, после чего положил лист перед собой, взял тонкое серебряное перо, обмакнул в чернильницу и поставил широкий, уверенный росчерк. После старик взял кусочек сургуча, нагрел его в пламени специально стоявшей для этого дела свечи, капнул красным на край листа и приложил к горячему еще сургучу свою личную печать. Только после того, как сургуч застыл и старик убедился, что его работа окончена, он поднял взгляд на меня — но смотрел он уже скорее отчески, почти дружелюбно.
— Проходи, Рей из Нипса, — указал император на кресло для посетителей. — Садись.
Я выполнил указание императора, хотя все мое нутро кричало о том, что пред венценосной особой я должен стоять по струнке смирно, не делая лишних движений.
— Мой дорогой Легер, конечно, прав, говоря, что ты опасен, — продолжил старик, когда я умостил свой зад на самый краешек кресла и сложил руки перед собой на коленях, — но не думаю, что мне что-то грозит. Я прав?
Я только мелко кивнул, подтверждая слова императора.
— Хорошо, — продолжил старик, откидываясь на кресло, — а теперь, рассказывай, Рей из Нипса.
Я тяжело сглотнул.
— Что именно вы хотите узнать, Ваше Величество? — уточнил я.
— Я бы хотел узнать, что случилось с моей Отти на этих плясках для черни, — ответил император. — И почему ты едва не покалечил нескольких гвардейцев и Легера, не подпуская к ней никого. Но еще я знаю, что мои дознаватели не услышали от тебя и слова правды. Кроме того, что ты ее спас. Так что я хочу услышать, не как ты это сделал, а почему.
Старику было тяжело говорить, я это слышал. Император будто бы выталкивал слова из грудной клетки, а каждый вдох сопровождался тяжелым сипением. Сейчас он тратил на этот разговор целые дни своей жизни, нагружая предающее его тело сверх меры. Но при этом взгляд императора был чист и уверен, а голос — тверд.
— Вы хотите знать, почему я спас Ее Высочество принцессу Отавию? — повторил я вопрос, выигрывая время.
— Да, — кивнул император.
— Ну, я Защитник Престола, этот титул жаловала мне кронпринцесса Элаиза, а значит, мой долг состоял в том… — начал я.
— Ложь! — воскликнул император, ударив сухой ладонью по массивной столешнице.
При этом старик тяжело закашлялся, но довольно быстро пришел в себя.
— Не лги мне, Рей из Нипса! Если не хочешь быть выслан из Империи! Не смей!
Я внимательно посмотрел на старика, который сейчас вел допрос. Что он хочет услышать?
— Ты рисковал всем ради Отавии, не потому что это твой долг. Я знаю о том, что ты уже приписан к Стражам Устава и тебе лишь стоит дать свое согласие на то, чтобы твоя служба во дворце была окончена! Твой учитель позаботился об этом! Нет, я хочу знать, почему ты рискнул своим будущим великого мага, которое тебе пророчат колдуны шамоградской Башни и лично архимаг Виола и Красный Трибунальный Истигатор! Так что отвечай прямо!
Глаза старого императора сейчас пылали какой-то помесью гнева и страсти. Наконец-то, сквозь дряхлую плоть, кашель и седые волосы я увидел его — повелителя Дагерийской Империи, величайшего государства Западной Пресии. Повелителя решительного, сильного и непреклонного, каким и должен быть император.