По сведениям разведки, численность регулярной армии Византии достигала 40 тысяч воинов, без учета городской стражи и ополчения. Половина войск империи дислоцировалось в Малой Азии, угрожая туркам Конийского султаната. Поддержку византийцам могли оказать княжества крестоносцев из Святой земли, располагавшие ориентировочно 14 тысячами бывалых воинов. Поэтому, план Генерального штаба предусматривал максимально быстрый разгром Византии.
Отряд Раменского стремительно продвигался на юг по берегу Адриатического моря через византийские провинции Диррахий и Никополь по хорошей древнеримской дороге. В те времена дороги, построенныедревними римлянами, еще вполне сохранились. Взяв город Диррахий, отряд разделился. В порт Диррахия суда Черноморского флота под конвоем четырех бригантин доставили боеприпасы, продовольствие, фураж и медикаменты.
Смоленский пехотный и Полоцкий конные полки двинулись из Диррахия по другой римской дороге на юго-восток в Македонию к городу Фессалоники. Галицкий конный полк остался в Дирахии, дожидаясь прихода корпуса Баринова.
После подхода полков этого корпуса, Арцахский пехотный и Галицкий конный полки под командованием генерала Иванова двинулись по дороге дальше на юг в Грецию к древним городам Никополь, Фивы, Афины и Коринф. Гарнизоны городов сдавались на милость победителей после первых же пушечных выстрелов. Столица провинции Афины сдались вообще без выстрелов. Слава о непобедимых полках гипербореев бежала впереди них.
Однако, второй по величине город Ромейской империи Фессалоники без боя не сдался. Раменский затратил на осаду два дня. Пришлось по уже многократно проверенной тактической схеме развернуть на позициях артиллерию, разбить городскую стену, расстрелять картечью концентрирующихся в проломе стены и шрапнелью подходящие к пролому резервы защитников крепости. После входа в город штурмовых отрядов остатки гарнизона сдались. 11 августа отряд Раменского двинулся из Фессалоники по еще одной римской дороге на север в область Македония к городу Скопье. До этого города отряд дошел 2 сентября. Отсюда отряд разошелся ротными группами по всем македонским землям.
Баринов с Царским пехотным и Волынским конным полками прошел вслед за отрядом Раменского город Фессалоники и двинулся дальше на восток к городу Андреанополь, а затем на город Филипполис. Взяв эти города, отряд повернул по очередной римской дороге на север в болгарские земли к городу Средец, спустя века именовавшемуся Софией. От Средеца отряд ротными группами рассыпался по всей северной части Болгарии.
Эскадра Макарова вошла в Босфор, уничтожив на входе в пролив флот Византии. 27 августа Морской пехотный полк высадился с кораблей на европейский берег пролива, не доходя десятка километров до Константинополя. Отряды византийских войск, попытавшиеся помешать высадке, были рассеяны артиллерийским огнем.
Город Константинополь, столица Византийской империи, именовавшийся русскими Царьградом до основания собственного российского Царьграда в устье Дона, был крупнейшим и богатейшим городом Европы. За 9 веков своего существования город накопил несметные богатства. За все это время внешним врагам ни разу не удалось взять город штурмом.
Его внешние стены, сооруженные несколькими династиями императоров, делали его самым неприступным среди всех европейских городов. Население города составляли греки, армяне, болгары, македонцы, иудеи, итальянцы и люди многих других народов, общим числом более полу миллиона человек.
С давних времен богатства Царьграда привлекали правителей соседних с Византией племен, которые испытывали неудержимое желание его пограбить. И, надо сказать, в периоды ослабления Византии, как правило, во время внутренних смут, некоторым это удавалось. Русские князья тоже неоднократно пытались поживиться за счет Византии. В 907 году Вещий Олег подошел к городу и взял с него богатый откуп. Хитрые ромеи предпочли расстаться с некоторой суммой денег превратностям осады. В 941 и 944 годах князь Игорь ходил на Царьград, но был разбит. Князь Святослав воевал с Византией в 971 году, но тоже был разбит.
Князь Владимир в 988 году воспринял от Византии христианство и крестил Русь. С тех пор русские князья рассматривали Византию как некий идеал, к которому следовало стремиться. Однако россияне, знавшие, что Византийской империи суждено было пасть от рук турецких завоевателей, такого пиетета вовсе не испытывали.