- Все наружу! Готовьтесь!
Пророкотал Гедеон, с неожиданной прытью устремляясь вперёд. Найсет с тоской посмотрела на то место, где секунду назад стояла её верховная жрица, и, доставая с плеч свой верный лук, поспешила вслед за остальными. На монастырской площади и в окрестностях было людно. Около сотни монахов заняли боевые места, вооружение составляли боевые посохи, да короткие мечи, заткнутые за пояса муаровых ряс, под которыми вполне могли быть добротные кольчуги. Высокий каменный забор опоясывал монастырские владения. Каждые тридцать метров выглядывали за забор сторожевые башенки, на которых замерло по трое монахов.
Прямо крепость с бойцами, подумала Найсет, выбирая для себя удобную позицию для стрельбы, и чувствуя, как липкие щупальца страха ползут по ногам, и заползают в грудь. И было от чего. За монастырской оградой творилось, что то непредставимое.
Над морем каменных змей то и дело стремительно пролетали многочисленные стаи Мальвэн, циклопоеды, кровожадно усмехаясь, браво точили свои топоры. Поодаль вампиры жались к деревьям, алчно косясь на розовощёких монахов. На главном входе стояли массивные дубовые ворота, запертые на засов, железные полосы, укрепляющие их, уже позеленели от старости. Однако ворота выглядели мощными и несокрушимыми.
Раздался громкий стук, и монах, по жесту Гедеона, отворил ворота. Найсет затаилась за массивной колонной крыльца здания, на колонне было много полочек и выступов, поэтому девушка по-хозяйски разложила своё боевое снаряжение. Она увидела, как в ворота зашло трое. Спустя мгновение она опознала всех троих.
– Кальмара мне в печень.
Тихо прошептала она.
- Где девка жрец?!
Гневно вскрикнул тот, которого раньше звали Анитас. Действительно, признать в стоявшем сейчас на монастырской площади человеке, или существе прежнего весельчака и балагура Анитаса, было действительно сложно. Прежняя белоснежная одежда, перетянутая кожаными ремнями, превратилась в лохмотья. Вокруг центра груди расплылось громадное кровяное пятно, из которого и сейчас сочилось нечто тёмно-бурое, отдалённо похожее на кровь. Из глазниц требовательно светились ядовито-зелёным цветом белки глаз без зрачков, а в правой руке был зажат колдовской жезл, в навершии которого испускал зелёные лучи нефритовый череп. Босые ноги почернели от грязи, а спутанные волосы рыжими змеями спадали ему на плечи. По сравнении с ним, Тальфаир и Хозяин Ливня выглядели прямо как на показе мод. Хозяин Ливня был облачён в тёмные сапоги и красивый толстый плащ с капюшоном, в одной руке у него был тёмно-синий трезубец, а другая покоилась на сучковатом деревянном посохе, узорно оббитым неизвестным металлом. Тальфаир на этот раз была в своей первой ипостаси, красивая, смуглокожая девочка двенадцати лет, если бы тут присутствовал Кэф, то он сразу бы узнал в ней ту девчонку, которую принёс в жертву неистовый Хаврон, воскрешая свою госпожу из смертных пределов Хаоса. Демоница щеголяла в короткой полосатой юбке и белоснежной маечке на голое тело. Чёрные пышные волосы удерживал на месте массивный золотой обруч с самоцветами, а ноги украшали плетёные сандалии, поднимая свои ремешки почти до колен. В руках, унизанных колечками, Тальфаир держала пару самых обычных мечей, однако цвет их впечатлял, мечи мягко светились алым, даже скорее рубиновым цветом.
Найсет не видела, но при виде этих мечей, глаза немолодого Хорьха недобро прищурились, было видно, что мастер мечей определённо уже видел это оружие, или, по крайней мере, знал о нём.
– То, за чем вы пришли, здесь нет!!!
Раздался мощный бас Гедеона. Найсет аж поморщилась от нестерпимо громкого голоса жреца. – Медузу тебе на связки…. – про себя отругала жреца девушка, она прекрасно понимала, что жрец специально магией усилил свой голос, чтобы напугать непрошеных гостей.
– Убирайтесь со святой земли храма!
Указующий перст жреца недвусмысленно указал троице на выход.
Ну сейчас начнётся. Обречённо подумала Найсет и тихонько вздохнула. Однако посетители предприняли ещё одну попытку.
– Послушай мой сладенький..
Ласково произнесла девочка-демоница. Это выглядело неестественно, даже дико, двенадцатилетняя девочка говорит древнему старику, мой сладенький, да ещё томным, сладострастным тоном. Но это если не знать кто такая Тальфаир. Ведь эта девочка-демон могла поспорить своим возрастом даже с Гедеоном.