Выговорившись, Лиля слегка погрустнела и немного задумалась. А Тибур, переваривая услышанное, бормотал: - « Господи как здесь все запущено». Когда пауза чересчур затянулась, Император вспомнил - таки он все же с девушкой. Насколько можно обворожительней улыбнувшись Лиле, он восхищенно произнес: - «Я сражен, просто не хватает слов, чтобы выразить свое восхищение твоим рассказом; эти рыбы! Б-р-р, ну как живые перед глазами стоят. Это будет самая лучшая легенда в моей коллекции. Но потом ты мне обязательно расскажешь поподробнее о этой чудесной штольне времени и о вашем храме Овайна. Но это потом, а сейчас я хочу пригласить самую красивую девушку Флонды на танец. Тибур пружинисто поднялся и подойдя к Лиле грациозно поклонился, приглашая ее на танец.
В ресторане «Грезы на яву любили предугадывать желания клиента. Не успел Тибур встать, как в шум прибоя органично вплелась медленная, мелодичная композиция. Кружась с мило смущавшейся Лилей по иллюзорному песку, не оставляя правда следов, что поделаешь, все -таки провинция, до столичных иллюзионов конечно далеко, Тибур от всей души наслаждался и вечером, и танцем с красивой девушкой. Да, запылился он на своем Морре, жизнь хороша, как ни крути, а с пришельцами он как-нибудь разберется, разобрался - же в 2700 году с восстанием свободных баранов, они - же воины III класса, хотя там ему было очень, очень жарко со своей командой... Теперь там королевство Лердэн и правит королева Бэшави, очень суровая дама... Может оттого что он сильно задумался, а может потому, что никакие яды не смогли бы одолеть Тибура, но среагировал он чуть позже чем следовало. Только что самозабвенно танцевавшая с ним Лиля вдруг безвольно повисла у него в руках... Принюхавшись, Тибур ощутил в воздухе запах цианида. С этого мгновения Император стал действовать молниеносно. Собравшись, он телепортировался к себе на яхту.
Гонзал, Мырог и Бэшави сидели за настоящим деревянном столиками, с наслаждением потягивая коньячок, который предусмотрительный Мырог догадался взять в эту экспедицию, и лениво поглядывали на экраны наблюдения за Флондой. Между делом звездные короли и одна королева баловались в картишки, в игру, чем-то похожую на наш преферанс. Внезапно в центре палубы материализовался великий Тибур с бесчувственной девушкой на руках. Обычные люди несомненно весьма удивились бы, увидев как из воздуха возникает человек в хорошем костюме и с красавицей на руках, но звездные короли не были обычными людьми... Мырог и Бэшави сохранили полнейшее равнодушие на лицах, единственно что не зевали, глядя на императора, а Гонзал, оправдывая свое прозвище - «бурчащий король», не упустил возможности и брюзгливо пробормотал. - «Ваше величество!, у Вас же для этих целей вся Флонда в полном распоряжении!?» - Тибур аккуратно положил Лилю на пол каюты, подошел к Мырогу, тяжело глядя на Гонзала. Взглядом, который испарил бы и камень, роняя слова, как чугунные болванки, он произнес. - «Бэшави, девушку в реанимацию, быстро, вы Гонзал на связи и не сметь отрывать взгляда от головизоров, а за карты!» - он многозначительно посмотрел на Гонзала, намекая на его последнюю выходку - «Я еще разберусь!...» - Потом Тибур взял за плечо Мырога и они исчезли оба... Бэшави с быстротой, которая была удивительна, при ее довольно полном телосложении, метнулась к Лиле, которая неподвижно застыла на пластиконовом полу. Подяла девушку на руки, будто та была новорожденной, с такой легкостью королева подняла ее на руки, Бэшави сказала Гонзалу, который уже сидел перед экранами слежения и что-то бурчал себе под нос. - «Смотри Гонзал, доведет тебя язык до беды, отправит тебя Тибур в Магеллановы облака на исследования лет так на триста, вот там и нашутишься вволю. Гонзал только хотел рассказать, что иногда происходит с советчиками и даже открыл для этой цели рот, но королева Лердэна уже скрылась за дверями... Без платья и прочих элементов одежды, Лиля выглядела нисколько не хуже, если даже не лучше, она лежала нагая на мягком ложе регенератора, положенная заботливыми руками звездной королевы, окруженная мягким сиянием силового поля. Бэшави стояла и любовалась девушкой, ее жизни уже ничего не угрожало, она вспоминала собственную юность...