Нож как нож. Полоска стали, с одной стороны листообразная, с обеих сторон заточенная. Идет небольшая дола на две трети длины лезвия. Гарды нет в помине, а рукоять сделана из намотанных полосок кожи. Обушок сделан полукруглым.
Очень примитивное изделие.
Я еще раз крутанул его в руках.
Заточка машинная. Раньше, когда еще не было керамических соединений и не умели работать с молекулами, ножи делали так. Сначала брали большую болванку, потом ее нагревали, чтобы металл принял пластичность. Потом били по ней молотком, грубо приводя к нужной форме. А потом на вращающимся абразивном круге затачивали края лезвия. Или без этапа проковки, просто вырезали нужную форму на станках методом резания.
Забавные исторические способы обработки. Лет за сто до моего рождения обработки резанием почти уже не осталось.
Но тут нож точили явно на примитивном станке. Затачивали тоже.
В зависимости от эпохи, методы и способы обработки могут отличаться. Судя по чуть неровной кромке и проведенным словно по одной линии долам с обеих сторон клинка, заточили его вручную, а вот долы нарезали уже строгальным станком. Или фрезерным. Рукоятку уже намотали вручную.
Такое вот средневековое производство. Значит, есть в таинственной Империи и фрезерно-строгальные станки, и абразивные круги, и какой-никакой станочный парк и что-то вроде производства.
Хорошо она тут устроилась, Империя-то эта.
Одно понятно, что это не уровень колонии, пусть даже и деградировавшей. Если оборудование осталось, то ножей на-амного получше можно нашлепать в любом производственном комплексе по полкреда за тонну.
А если бы совсем деградировали? Так, что от промышленных комплексов осталась лишь пыль, и только древнейшие технологии обработки все еще в ходу.
Ну да, за двести-то лет! Флаеры могли рассыпаться, шаттлы тоже. Но вот практически вечные сборочно-обрабатывающие машины… Да чему там ломаться-то? Они ж еще и саморемонтирующиеся.
Я почувствовал, что начинаю загоняться.
Слишком много размышлений.
Есть Империя, в которой есть развитый станочный парк. Вот это дано.
Но что тут называют Империей Австралазиа? Остатки ли это земной колонии, которые неведомыми мне путями впали в дикость? Или просто местечковое государство?
Вот бы еще и на деньги их посмотреть, чтобы знать, как выглядят.
Деньги, как средство взаиморасчетов и один из финансовых столпов любой властной пирамиды, государство защищает как только может.
Как ни крути, а надо идти в Империю. Посмотреть, что там да как. И выйти на контакт с колониальными властями.
Но выпустят ли меня из деревни?
Не знаю. Но почему-то мне кажется, что покинуть деревню будет чуть сложнее, чем сюда попасть.
— Кьен, хватит нож крутить! Он лучше, чем у Шестого! — Ива разливала наваристую тановую похлебку по плошкам. — Давай есть лучше, смотри! Ну разве не вкусно? Только сначала молитву. Давай, повторяй за мной…
Глава 9
Все, что я успел достоверно узнать — религия тут монотеистическая, единобожие. Дальше в этом деле я не разбирался, так как я не ксенолог и не культуролог.
Во все ее тонкости я не вникал, решив на всякий случай держаться от нее подальше. Как-то мне инстинктивно не нравилось вмешиваться в еще и эту партию.
Но религия неожиданно соприкоснулась со мной, причем весьма быстро. Однажды утром к нам зашла Ветка, заговорщически переглянулась с Ивой, и девушки позвали меня с собой.
Ветка уже давно не заходила, с недельки две, и видел я ее больше мельком, а тут — нате вам, гости пришли. И на кой она мне сдалась-то, а?
— Пошли. — Сказала Ива, вытирая пот со лба.
— Куда? — Удивился я. — Ведь еще так рано…
— … -Произнесла Ветка.
Я этого слова я все еще не знал, и переспросил, что они имеют в виду.
Девушки внимательно посмотрели на меня. Ива переглянулась с Веткой, явно хотела что-то сказать, но в последний момент передумала.
— Так куда пойдем-то? — Еще раз спросил я. — Да в такую рань…
— Такое место, где поклоняются богу. — Осторожно сказала более бойкая Ветка. — Понимаешь? Церковь.
— Церковь? — Сделал я вид, что вот наконец-то догадался.
— Да, в церковь. Ива, а где ожерелье? Покажи, а?
— Я с собой одену! — Ива упорхнула за занавеску. — Ты садись, что стоишь? Кьен, одевайся красивее, сегодня важный день у нас!
Я вспомнил про виденный мной храм. Церковь? Религия? Раньше я как-то не задумывался над тем, что религия может мной заинтересоваться. А между прочим, задуматься стоило. Очень и очень даже стоило.
Можно было пытаться их не замечать. Но проблемы, которые ты не замечаешь, рано или поздно все равно ударят по тебе так, что мало тебе не покажется. Потому — решайте проблемы сразу. Можно, конечно, отказаться…
Мимоходом я глянул на кислое личико Ветки.
Не стал бы говорить, что она сюда по своей воле пришла, вон как ее корежит. Так и хочет оказаться подальше от меня. Но не уходит, терпит. Значит, ее прислал кто-то, кого тут принято слушаться. И вряд ли староста, главная женщина или главный охотник заинтересовались в том, чтобы я сходил-таки в церковь. Значит, поработал жрец. Решил познакомиться.
Нас учили, что религия является одной из главных социально-культурных движущих сил ранних общественных формаций, а также средневекового общества. Конечно, для более подробных объяснений надо бы поговорить на эту тему с социологом, но общие черты и так ясны.
Все дело в том, что нам, людям, которые родились в высокотехнологичном мире и получили великолепное образование, как техническое, так и гуманитарное, трудно поверить, что нами правят какие-то высшие силы. В моих местах идеи любой религии казались глупостью. Верить надо в себя и в дела рук своих, а не в заоблачный мир, в который мы когда-нибудь можем попасть.
А вот эти люди родились в своем мире. В религии они находят оправдание своей жизни, в религии они находят утешение, в религии они обретают свой мир. Поэтому неудивительно, что они будут очень ревностно хранить свою веру, в том числе и от посягательств чужаков.
Мне очень трудно их понять. И трудно будет вести себя точно так же, как и они.
Да, и молюсь вместе с Ивой, старательно разучил молитвы, которыми дело начинают и которыми дело заканчивают, подражая Иве, черчу знаки веры. Но не думаю, что это еще и все.
Религиозное влияние — оно не совсем то же самое, что и власть. Властью тут обладает староста. А жрец, он же шаман, обладает влиянием. Если со старостой еще можно поспорить, поупрямится, поиграть логикой, то с этими… «Бог не приемлет» или «духи будут недовольны», вот и вся недолга, а проблем выше крыши, причем сразу же.
После нескольких печальных инцидентов на Земле, еще в самые стародавние времена, был сделан вывод — пришельцы не должны влезать в религиозные споры хозяев. И вообще желательно дистанцироваться от религии. Вы сами по себе, мы сами по себе, мы над вашими религиозными спорами. Не самый лучший выход, конечно же, но… Чем дальше, тем спокойнее.
Мне же такое не удастся ни в каком случае. Я прочно попал в этот мир, и не как посланник высокоразвитой могущественной страны, в броне и с АСВ наперевес, а как потерпевший крушение путешественник с голой филейной частью.
А это уже совсем другой разговор.
От мыслей меня отвлекло восторженное аханье Ветки.
— Вот ты, вот это да! Кьен, ты выиграл его?
— Выиграл. — Ответила за меня Ива. — Пошли уже, что сидеть?
И мы пошли в храм. Назвать его церковью у меня язык не поворачивался. Церковь — это другое, как ни крути…
Я пока что не был внутри храма, стоящего в центре деревни. Проходил мимо, не более.
Ива и Ветка буквально втащили меня за руки внутрь.
Внутри было тихо и спокойно. Большое помещение, на стенах висят тканые гобелены, изображающие какие-то сюжеты на религиозные темы. Ткань уже старая, прохудилась кое-где, и умело зашита. С первого взгляда даже не заметно. Но вот смысл картин решительно от меня ускользал.