Балор и Эрхен вернулись во дворец поздно ночью, и если принц сразу же отправился в свои покои, чтобы обдумать все то, что с ним сегодня произошло, то Балору ещё предстояло решить одно дело. Войдя в свой кабинет, лорд Соладара увидел, что у горящего камина стоял черноволосый мужчина. Арекн. Этого мальчишку он подобрал ещё в начале своего изгнания, когда тот, по счастливому случаю, оказался в соседней камере. За те два года, что Балор провёл вне дворца, Арекн стал его правой рукой и в каком-то роде даже претендовал на место его ученика, чего смог добиться своей удивительной способностью исполнять любые поручения лорда и не задавать при этом вопросов. Да, во времена изгнания Арекн показал себя очень полезным человеком, и сейчас Балор вновь нуждался в его услугах.
- Здравствуй, Арекн, - сказал Балор, заходя в кабинет и подходя к столу, - как дела в Корантаре?
- Велена не подчинилась указу Императора. Когда я уезжал оттуда, Донак уже был на пути в Зимний
Предел. Они рассчитывают укрыть его на севере и запудрить тебе мозги, - ответил он спокойно и даже равнодушно. Годы на службе у Балора вытравили из него многие человеческие качества.
- Прекрасно-прекрасно, - лорд Соладара взял со стола какую-то бумагу и, прочитав её, скомкал и бросил в камин, - у меня есть для тебя новое задание.
Арекн оторвал взгляд от камина, и Балор не увидел в его глазах ничего, кроме холодной решимости.
- Мне донесли, что человек, посланный Логаром, вчера забрал двух милых детишек из Золотой Академии. Анара и Ковал. Идиотские имена, ты не находишь? – спросил его лорд, усаживаясь за стол.
- Бакортцы, милорд, - пожал плечами Арекн, - у них все имена идиотские.
- Согласен, - кивнул Балор, - но, так или иначе, ты должен нагнать их. Детей ты убьёшь, а человек, сопровождающий их, его имя Ролд, должен будет доставить Логару их головы. Пусть скажет, что это его награда от лорда Балора за «верную» службу Империи.
- Если с ним будет кто-то помимо детей?
- Выжить должен только Ролд. Если с ним будет кто-то ещё… думаю, ты не забыл, как обращаться с клинком.
- Почему вы думаете, что этот самый Ролд доставит Логару его «награду»? – спросил Арекн, взглянув на Балора, - лорд Бакорта не из тех, кто прощает своим людям неудачи.
- Это один из самых преданных Логару людей, и поэтому он не испугается его гнева. А теперь иди, задание ты получил.
- Да, милорд, - кивнул Арекн и вышел из кабинета Балора, позволив тому заняться другими делами.
Лорд Соладара взял чистый лист и, обмакнув перо в чернила, принялся писать новый указ, в котором говорилось о полном восстановлении былой власти Инквизиции. Любой разумный человек удивился бы такому повороту событий, ведь именно Балор был тем, кто загнал воинов церкви в строжайшие рамки, почти лишив их власти, но никто не знал о том, что он не только ограничивал власть инквизиторов, но и спасал их организацию от полного упразднения. Балор просто погрузил её в долгий сон, а сейчас приближался момент пробуждения. Катарскую Империю ждали великие перемены, и Инквизиция будет играть решающую роль в борьбе с теми, кто будет сопротивляться этим переменам.
Ночь прошла для Балора незаметно. Он составил несколько указов, большинство из которых касалось Инквизиции, а также подготовил ещё несколько вариантов послания к народу, в котором говорилось о предательстве сразу двух лордов Империи – Велены и Логара. Конечно, озвучивать эту речь прямо сейчас было бы немного преждевременно, но события набирали обороты, и шли они в точном соответствии с планом Балора. Логар, потеряв своих детей, сойдёт с ума и, скорее всего, пойдёт войной на Соладар, чтобы отомстить за их смерть. Велена же, вполне вероятно, поддержит его, но сама в военной кампании участвовать вряд ли будет, все-таки в Корантаре до сих пор расквартированы два легиона. Когда Балор лично разобьёт армию, собранную Логаром, то уже ничто не помешает ему привести к полной покорности и Бакорт, и Корантар. Север Империи будет достаточно ослаблен, и дальнейшая кампания будет идти как по маслу.
Ход мыслей Балора был прерван стуком в дверь. Разумеется, это был Эрхен. Принц так и не научился врываться в комнаты без стука, чем в своё время так славился его отец.
- Заходи, мальчик мой, - крикнул Балор, не отрываясь от бумаг.
- Доброе утро, дядя, - сказал Эрхен, проходя в кабинет, - откуда ты узнал, что это я?
- Из тех, кто может позволить себе не спать в такую рань, только ты стал бы стучаться, прежде чем войти, - улыбнулся он принцу, а затем указал на стул напротив себя. - Садись. Ты ведь хотел о чём-то поговорить?
- Спасибо, - Эрхен сел на стул и, тяжело вздохнув, сказал, - я думал о том, что было вчера, дядя. Этот жрец… не знаю, почему, но его слова мне казались такими правдивыми, честными, если угодно. Также я видел десятки людей, собравшихся вокруг него. В их глазах я видел такую теплоту и счастье, что никаких слов не хватит, чтобы описать это.
- Да, - кивнул Балор, - вместе с верой люди находят для себя то, что принято называть душевным равновесием. Думаю, именно его подарил тем людям жрец.
- Но ты говорил, что в Соладаре этим жрецам разрешено проповедовать только в определённых местах. Если эти места такие же, как и тот дом, куда ты меня привёл, то я считаю, что это неправильно. Красные жрецы должны получить больше возможностей для общения с людьми. Мы просто обязаны разрешить им проповедовать в любых частях города.
- Это очень тонкий вопрос, Эрхен. Ведь, как ты уже понимаешь, вера в Огненных Богов может очень сильно потеснить исконную веру Империи.
- Разве нам решать, в кого людям верить можно, а в кого нельзя?! – воскликнул Эрхен, - люди ведь свободны, и если мы будем принуждать их верить только в Единого Бога, то…
- Тебе не обязательно убеждать меня в этом, мальчик, - улыбнулся Балор, - я буду только рад, если люди Соладара смогут сами выбирать, в кого им верить. Но вопрос состоит в том, будет ли рад этому твой отец.
- Ох… - весь пыл Эрхена разом улетучился. Упоминание Императора вернуло его с небес на землю.
- Не все потеряно, мой мальчик, не все потеряно, - вновь улыбнулся ему Балор, - ты, кажется, забыл кто ты такой.
- Я? – Эрхен удивлённо взглянул на него.
- Ты ближайший к Императору человек – его сын, и только тебе будет по силам переубедить его в этом вопросе.
- Но, дядя, если я осмелюсь заговорить с ним на такую тему… даже не знаю, что он сделает. Вполне вероятно, он просто сошлёт меня на служение в какой-нибудь храм на пару лет, а то и больше.
- Эрхен, ты будущий Император, - улыбка исчезла с лица Балора, а в голосе появились стальные нотки, - и если ты будешь поступаться интересами своего народа из-за собственного страха и нерешительности, то никогда не сможешь принять на себя правление этой страной. Ты должен быть сильным и уметь отстаивать своё мнение, ведь если ты не сделаешь этого сейчас, то не сможешь сделать уже никогда. Страх перед гневом отца укоренился в тебе слишком глубоко, и теперь пришло время вырвать его с корнем.
- Ты… ты думаешь, я справлюсь?
- Ты справишься. Я знаю это. Ты сможешь победить страх и уговорить Императора. В тебе есть та сила, что помогла твоему отцу победить Узурпатора. Воспользуйся ей ради своего народа.
Мгновенье Эрхен смотрел в глаза Балора, а затем поднялся со своего места и сказал:
- Я сделаю это, дядя.
***
Это утро началось для Императора так же, как и все прочие. Проснувшись, правитель подошёл к зеркалу и смотрел на своё отражение, подивившись тому, насколько сильно он изменился за эти годы. Дело было даже не в бороде, которую Император отпустил пару лет назад. Он смотрел на своё лицо и видел стареющего мужчину, который уже прожил большую часть отведённой ему Богом жизни. Появилось множество новых морщин, а в глазах отражалась многолетняя усталость.
Но он не стал долго разглядывать себя в зеркале. Торопливо умывшись, Император оделся и отправился в личную молельню. Это была небольшая комнатка, где на стене был изображён старик в белых одеждах, воздевший руки к небесам - Единый Бог. Напротив него стоял алтарь, перед которым Император опустился на колени. Здесь он говорил с Богом. Это место было его отдушиной, где он всегда мог найти покой и просветление, когда более всего в них нуждался. Но сейчас Господь не пожелал принимать молитву своего грешного слуги. В молельню зашёл Эрхен.