Те секунды, что он шёл к нему, показались Трауну вечностью. Он протянул руку, чтобы убрать простыню с лица, и замер. Если все действительно так, как он думает, нечего боятся, а если нет…
Он осторожно приподнял простыню, глядя на изуродованное шрамами лицо, и тут же накрыл обратно, стремглав покинув помещение. В который раз он оказался прав.
Рукх принюхался к телу и, удивлённо пожав плечами, поспешил за хозяином. Учёный, не понимая, чем вызвано столь неожиданное поведение обычно спокойного адмирала, побежал на посадочную площадку. Он едва не врезался в спину Трауна, застывшего каменным изваянием возле дверей.
Чуть поодаль, на площадке, чья-то высокая фигура, закутанная в чёрный плащ, чертила что-то на платформе с помощью светового меча, полыхающего красным, а рядом с фигурой крутился дроид-астромеханик.
— R6!
Фигура в плаще замерла на мгновение, глядя на незнакомцев. Траун не мог видеть этого из-за капюшона, накинутого на голову адепта Силы, но он по какой-то причине точно знал, что тот смотрит именно на него. Он казался ему знакомым, даже слишком. Но Траун знал много Одаренных, на кого был бы похож этот незнакомец. Или же нет?
Вдруг человек в плаще сорвался с места, направляясь к шаттлу и сильно хромая.
— Верни меч! — закричал работник исследовательского центра, догоняя неизвестного.
К его удивлению, астромеханик R6 пытался всячески ему помешать.
— Уйди с дороги!
Не успел он добежать до шаттла, как по трапу скатился несчастный пилот. Не прошло и секунды, как корабль оторвался от земли и взмыл в воздух, скрываясь в небесной вышине.
Траун долго смотрел вслед шаттлу, пока тот не исчез из виду. Он мог уже давно отдать приказ расстрелять судно, но что-то странное не позволяло ему даже пошевелиться. Знал ли он, кто управляет кораблем? Знал ли, кого отпустил?
Меж тем он обратил внимание на оставленные незнакомцем надписи на непонятном языке. Плавные линии переплетались с грубыми и неряшливыми символами, словно в танце тьмы и света, войны и мира. Две разные стороны одной медали.
— R6, просканируй это, — приказал работник центра, помогая пилоту подняться на ноги.
Дроид что-то защебетал, крутя во все стороны головой.
— Можешь хотя бы найти совпадение? — раздраженно бросил мужчина.
— В этом нет необходимости, — спокойно отозвался Траун, внимательно всматриваясь в символы. — Дроид не назовет язык, потому как он считается мёртвым.
— Мертвым? — нахмурился учёный. — Многие народы исчезли за последние десятки лет. Это может быть кто угодно.
— Нет, — протянул чисс. — Взгляните сюда. Грация и красота линии вместе с грубостью и жесткостью буквы. Само написание характеризует народ, которому он принадлежит. Прекрасные, но жестокие.
Он на секунду замолчал, а после прочитал написанное:
— Н’орели’ано ас м’реудит ло’клоу ир гордери. Н’орели н’дирос ир гордери.
— Что-то знакомое, — задумался мужчина. — Я определённо слышал этот язык…
— Камандрианский. Исчез пятнадцать лет назад вместе с его народом.
— Вы думаете, этот человек — камандрианец?
— Нет, конечно, — как-то странно повёл плечами чисс. — Все они были истреблены. Что от них и осталось, так это лишь название.
— Но что тогда здесь написано?
Траун медлил, это было очевидно. Он знал, но не хотел говорить. Лучше не ворошить осиное гнездо, даже если ос уже нет, — вдруг одна из них все же осталась.
— М’реудит — значит восстановить, н’дирос — сохранить.
Учёный пожал плечами. Конечно, этого было мало для полного перевода, но хоть что-то уже было.
— Поищу в архивах, вдруг что найду. Предоставить вам шаттл?
— Не нужно, — Траун в последний раз взглянул на небо, будто ожидая возвращения незнакомца, — Я задержусь.
*
Вот уже три дня «Исполнитель» дрейфовал в открытом космосе, вдали от каких-либо планет, будь то населенные или же просто газовые гиганты. Все системы были переведены в аварийный режим. Двигатели работали не в полную силу, лишь бы только система жизнеобеспечения не отключилась. В коридорах горел тусклый свет, но его едва хватало, чтобы разглядеть хоть что-то в кромешной тьме. Весь этот огромный зверь, громадный механизм, наводящий ужас одним лишь именем, словно уснул, затаился, а его сердце продолжало слабо биться, предостерегая, что в любую секунду он может проснуться. Но сейчас он больше походил лишь на призрака, чья судьба никого не волнует. Казалось, что экипаж покинул его, но это было не так. Все были в ужасе, никто не понимал, почему они оказались здесь. Темнота душила их, стены, казалось, движутся. И во всей этой неразберихе не было место покою.
Первый день все скорбели. Никто не произнёс ни слова, даже когда это было нужно.
На второй день произошло отключение всех систем. «Исполнитель» пропал с радаров Империи. Никто не знал, куда он делся.
И на третий день началась паника. Приказывать не было сил, все они ушли на то, чтобы выяснить, что их ждёт дальше.
Фирмус Пиетт не спал с того самого дня. И без того бледный и нездоровый на лицо он стал похож на ходячего мертвеца. Приказы техникам он отдавал уже на автомате, совершенно не замечая, что люди напуганы. Страх затуманил их разум. Никто из них не думал, что все их будущее вот так вот рухнет.
— Сорэл…
Чья-то рука легла ему на плечо, а он этого не почувствовал. Как в бреду он повторял последний отданный ему приказ: не дай «Исполнителю» достаться Империи.
— Сорэл!
Максимилиан Вирс резко развернул его к себе и хорошенько встряхнул. Взгляд Пиетта стал яснее. Наконец-то он увидел мир.
— Офицеры на грани срыва, — чеканя каждое слово, произнёс генерал. — Все требуют объяснений.
— А что тут объяснять? — безжизненным голосом спросил адмирал. — Все итак ясно.
— Не будь ты тряпкой! Вейдер доверил тебе самое дорогое, что у него было, именно тебе он отдал свой последний приказ. Так исполни его! Теперь ты командир Эскадры.
Пиетт на секунду закрыл глаза. На капитанской мостике никого не было, а потому их никто не слышал, но легче от этого не становилось.
— Чего ты добиваешься, Макс? — слабым голосом спросил он.
Вирс вздрогнул.
Взгляд Пиетта был пустым и стеклянным, без единого намека на жизнь. Этого он и боялся больше всего — потеря второго командира.
— Послушай…
Не успел он ничего сказать, как сзади послышалось шипение. Генерал Вирс обернулся и обнаружил группу из пяти ногри. Его это не слишком удивило — они прибыли вместе с техниками и учёными из дворца Вейдера, а вот реакция Пиетта была неожиданной.
— Ногри здесь? — словно не веря своим глазам, довольно громко произнёс адмирал. — Они же… О Сила!
Пиетт сразу оживился и бодрой походкой поспешил в конференц-зал, где уже собрались военные. Лишь стоило ему войти в помещение, как тишина нарушилась недовольным гомоном. Люди повскакивали со своих мест, выкрикивая что-то, но в общем шуме услышать кого-то отдельного было сложно.
Как только адмирал поднялся на платформу, в зале наступила тишина. Фирмус внимательно оглядел присутствующих. Все они были напуганы.
— Все вы в курсе последних событий, а потому не будем терять время. Последним приказом милорда было не дать «Исполнителю» попасть в руки Империи, — он поднял руку, заметив, что кто-то начал возмущаться. — Но прежде чем вы начнете задавать свои вопросы, я задам вам свой вопрос: вспомните, когда вы клялись в верности Империи, кому вы приносили присягу? О ком думали тогда, произнося клятву? Я поклялся в верности Империи, а под Империей я подразумеваю лорда Вейдера. Кто спасал вас от карающего взора Императора? Кто шёл с вами сражаться на передовую, имея точно такие же шансы на возврат, как и рядовые? Кто прикрывал вас своей спиной, рискуя своей жизнью каждую секунду? Задайте себе этот вопрос.
На целую минуту повисло молчание. И рядовые, и офицеры обдумывали сказанное. Каждое слово было правдой.