Из тени вышел вышел мужчина с остроконечными ушами и бурой шерстью. Глаза полыхали золотом, в тон злой усмешке.
— Помнится ты была в рабстве у зайгеррианцев, — сладко произнесла Айсард. — Помнишь капитана Нурио?
В глазах Кайлы отразился панический ужас. Тело сковало от страха. При одном виде на зайгеррианца у неё невольно заболела спина, на которую столько раз капитан Нурио обрушивал свой гнев.
— Давно не виделись, Лаки, — гадко улыбнулся зайгеррианец, включив горелку и вместе с тем активируя световой хлыст.
*
Люк продолжал лежать на спине и смотреть в небо. Где-то в вышине проплывали облака, но он не обращал на это внимание. Он не думал ни о чем, он просто лежал.
Подумать только, а ведь ещё недавно он был всего лишь фермером с пустынной планеты без всякого будущего. Мальчишка, который верил в чудо и ждал, что его отец вернётся. Отец…
Сын Дарта Вейдера.
Герой Альянса, а вместе с тем марионетка, над которой как только не издевались, чтобы достигнуть желаемого. А все почему? Потому что он — сын Дарта Вейдера.
Это звучало так странно и необычно. Так неестественно, но в то же время правильно.
Люк закрыл глаза и глубоко вздохнул. Нет, он не отступит. Это у него в крови.
*
Когда Хан очнулся, песчаная буря уже закончилась. Эван сидел напротив, вытянув поврежденную ногу вперёд. Заметив Соло, он приветливо улыбнулся.
— А вы долго были в отключке.
— Буря кончилась? — потирая ушибленный затылок, спросил контрабандист. — Можно лететь. Вам куда надо?
Эван изогнул бровь.
— Что? — не понял Хан. — Ваш корабль, прошу заметить, больше не взлетит, а если бы и взлетел, вы бы не смогли управлять им в таком состоянии.
— И вы хотите отвезти меня, куда я попрошу?
Хан неопределенно пожал плечами.
— Как насчёт Ордо-Мантиса? Это недалеко от главной транспортной магистрали.
— Что там? — с опаской спросил Соло.
— Если быть откровенным — военная база Империи. Я подумывал найти там одежду, запастись провизией, угнать корабль и… кое-что разузнать.
Мужчина говорил это все так легко, будто его там ждали. На секунду Хан даже в это поверил, если бы не несколько неувязок. Во-первых, он угнал имперский шаттл. Во-вторых, судя по рассказам, Эвану Никанэ нигде не рады из-за его неопределенности.
— Что вы хотите узнать?
Никанэ прищурился.
Всего на долю секунды Хан ощутил холод, но списал все это на недавний удар.
— Да так… Кое-какие вести из столицы. В последнее время у меня с этим проблемы.
Соло предпочел больше ни о чем не спрашивать. Слишком уж странный это человек.
— Так мы идём на корабль?
— С этим могут возникнуть трудности, — замялся Эван. — Буря была сильной и длилась довольно долго. Корабль наверняка засыпало, а песок бесспорно мог попасть в двигатель. Хотя… Что это за планета?
— А вы не знаете?
— Координаты сбились, когда я совершал гиперпрыжок.
— Если не ошибаюсь, Морабанд.
Эван нахмурился и после недолгого раздумья поднялся на ноги.
— Надо выбираться отсюда.
*
У Кайлы уже не было сил кричать. Спина горела от адской боли. Нурио решил припомнить ей, что бывает за непослушание.
Рядом не было никого, но пытка продолжалась. Перед уходом Айсард включила метроном и ультразвук. От постоянного противного шума у пленницы раскалывалась голова. Кровь в висках пульсировала. Во рту был привкус железа.
Она знала, что рано или поздно к ней снова придут, и пытка продолжится. Но ей есть, за что сражаться.
Из тени, держась за руки, вышли два малыша-чисса — мальчик и девочка. Их глаза сверкали красным, однако не были такими ослепляющими, как у настоящих чиссов.
— За тебя, Серинити, — одними губами произнесла Кайла, опустив голову.
Таков её удел. Ко всем приходят призраки прошлого, и только к ней — призраки будущего.
*
Полёт в гиперпространстве прошёл в полном молчании. Эван все время сидел в кресле второго пилота и смотрел в иллюминатор, поглаживая рукой трость. Хан не оставлял его ни на секунду. Странный все-таки этот Никанэ. То ли за повстанцев, то ли за Империю… Кто он вообще? Конечно, его заслуги неоценимы. Но ради чего все это? Ради кого?
— Почему Ордо-Мантис? — не выдержал столь долгого молчания Хан.
Он заметил, что Эван постоянно смотрит на голокрон на панели, а тот слабо светится.
— Знаете, что это? — спросил контрабандист.
Мужчина на секунду оторвался от созерцания старинного артефакта и отрицательно покачал головой.
— Похоже на портативное хранилище данных, но я в этом не совсем уверен.
Хан кивнул своим мыслям.
— Так почему именно эта планета?
— Как я уже говорил, у неё довольно удачное местоположение в плане перемещения, но в стратегическом — очень неудачное. Это своеобразный перекрёсток космических путей. Находится в общем доступе, а потому не может быть базой. Это скорее перевалочная станция. Что-то вроде склада или же заправки. Отлично подходит для малых крейсеров и линкоров.
— Но что вам здесь нужно? — в который раз спросил Хан.
— Здесь хранится… кое-что ценное.
— Что именно? — с нажимом спросил мужчина.
Эван повернулся к нему. Его глаза словно заглядывали в саму душу.
— Я… Там хранятся медикаменты. Эта станция — единственное место, где нет столько военных, поэтому взять что-то будет довольно просто.
— Это же имперская база! — воскликнул Соло. — Думаете, вам просто так разрешат по ней перемещаться?
— Я и не говорил, что собираюсь туда идти, — повел плечами Никанэ.
Секунду Хан молчал, пока наконец до него не дошёл смысл его слов. Но не успел он ничего сказать, как Эван продолжил:
— Вы когда-то служили Империи. Пилотом, если не ошибаюсь. А они, как известно, очень сообразительные и шустрые. Я не смогу управиться за короткий срок — обстоятельства мешают, — произнёс мужчина, мимолетно взглянув на поврежденную ногу. — Вы же сможете это сделать. Я же в это время разберусь с архивами касаемо оружия. Вопросы?
Хан слушал его и не мог пошевелиться. Его словно окатили ледяной водой. Как он вообще узнал про службу Империи? Как может так спокойно планировать вторжение на военную базу без оружия? Странно, но он не задал ни один из этих вопросов.
— С чего вы взяли, что я был связан с Империей?
Соло поднял на него глаза.
Эван усмехнулся и повернулся к иллюминатору, прикрыв глаза. На его губах застыла слабая полуулыбка. Он выглядел так знакомо… Где же Хан его видел?
— Манера пилотировать. Контрабандистам такая не свойственна.
Оставшаяся часть полёта прошла в молчании. Никанэ откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Буквально через полчаса его дыхание выравнялось, стало более тихим, а рука стала слабее сжимать трость. Он уснул. Однако спал он неспокойно, будто его что-то тревожило. Мучили его кошмары или так было всегда — Хан не знал.
Эван повернул голову в сторону, от чего куртка слегка растегнулась. На шее мужчины выделялись белые полоски шрамов, явно старых и плохо заживающих. Они так сильно выделялись на мертвенно-бледной коже, что казались нарисованными.
Мужчина дернулся и вдруг поднял вверх руку, словно пытаясь ухватиться за что-то незримое. Хан легонько потряс его за плечо. Поначалу это не возымело никакого эффекта, но вдруг Эван схватил контрабандиста за руку, настолько крепко, что тот скривился от боли. Глаза Никанэ посветлели и стали казаться почти белыми. Он смотрел на Хана и будто не узнавал его. На секунду его лицо приобрело какое-то тёмное выражение. Он отпустил руку Соло и зажмурился, словно пытаясь отогнать неприятные мысли.
— Ордо-Мантис, — с некой опаской произнёс генерал Альянса, косо глядя на Эвана.
Тот явно чувствовал себе нехорошо. Он долго и тяжело кашлял и постоянно хватался за горло, будто его душили.