«Не дай «Исполнителю» достаться Империи», — как мантру, повторял про себя последние слова Вейдера Пиетт.
Это его долг.
— Приготовиться к гиперпрыжку, — произнёс адмирал. — Проложить курс к…
Не успел он договорить, как все корабли противника одновременно атаковали. Темнота космоса озарилась синими вспышками. Каждый заряд, попавший в борт, ощущался экипажем. После десяти таких зарядов вся электроника вышла из строя. Коридоры осветились красным светом.
— Сэр, все системы выведены из строя, — доложил один из тех людей, что сидели за компьютерами.
— Пытаемся восстановить работу системы жизнеобеспечения, — тут же отозвался второй.
— Что с медблоком? — спросил Пиетт у одного техника.
— Сэр, судя по показаниям приборов, основной удар пришелся именно в районе медблока. Чуть меньше — главная часть. Центральная почти не тронута, но все равно осталась без электропитания.
— Свяжитесь с работниками медблока и узнайте о состоянии пациента. Есть возможность устранить проблему?
— Связь с машинным отделением восстановлена, — доложил техник, повернувшись к адмиралу, — Пока что смогли восстановить энергопитание только в их отделении, но механики пытаются постепенно всех обеспечить электроэнергией.
— Сэр, — обеспокоенно повернулся другой техник, — Связи с медблоком нет. Все двери заблокированы.
Пиетт тяжело вздохнул и задумался. Ситуация просто катастрофическая. Если в ближайшие несколько минут не удастся устранить проблему… Думать об этом даже не хотелось.
— Пусть техники в первую очередь восстановят работу генератора щита, — распорядился он. — Следующая атака ожидается через семь минут.
Вот тут он прогадал. Седьмой флот не стал ждать, пока «Исполнитель» восстановит работу всех систем, а потому выслал эскадрилью истребителей. Те пролетели совсем рядом с иллюминатором капитанского мостика, но не сделали ни единого выстрела. Это насторожило Пиетта. Особенно когда истребители вернулись к своему флоту.
Буквально через минуту снова зажегся свет, приборные панели засияли разными цветами — все системы корабля вновь работали.
— Все системы в норме, — доложил техник. — Какие будут приказания?
— Проложить курс в систему Набу, — произнёс адмирал Пиетт. — Сколько времени это займёт?
— Максимум три минуты.
Со стороны вражеских разрушителей снова вспыхнули синие огни.
— Они перезарядили орудия! — закричал капитан.
— Щиты на максимум! — отчеканил Фирмус.
На это раз ни один заряд не попал по кораблю.
— Адмирал, из медблока докладывают о перебоях с электроэнергией и критическом состоянии пациента.
Фирмус повернулся к технику и нахмурился. Только этого не хватало!
— Курс в систему Набу проложен, — доложил другой техник.
— Уходим в гиперпространство, — с заминкой распорядился Пиетт, в тайне молясь Силе и всем известным богам, чтобы пациент выжил.
*
Хан с ужасом смотрел, как вокруг Эвана крутятся врачи, а приборы, контролирующие работу дыхания и сердца, показывают ухудшение состояния; рядом с Н’Орели сидела Сарковски и пыталась хоть как-то её успокоить.
Соло приложил ладонь к стеклу, закрыл глаза и коснулся лбом холодной стены, что отделяла его от Эвана. «Не смей умирать! Слышишь? Я тебя и на том свете найду. От меня не спрячешься. Если не ради себя, так живи ради других. Н’Орели, Сарковски… Люк. Живи ради них», — мысленно повторял Хан, даже не задумываясь над своими словами. Он повторял это до тех пор, пока пиликанье прибора, отображающего работу сердца, не сменилось ровным гудением.
Комментарий к Глава 29 Как говорится, не прошло и ста лет.
Если найдёте ошибки, вините во всем Т9 и, пожалуйста, сообщите мне.
Буду рада вашим комментариям.
Да пребудет с вами Сила и терпение!
====== Глава 30 ======
«Почему я? Любой скажет, что я — худшее, что было в Галактике. Так за что же ты, Сила, послала меня сюда? Разве я не искупил свою вину? Почему я?»
Под палящими солнцами пустынной планеты ни одно живое существо не могло провести и десяти минут. Нестерпимая жара, противный песок под ногами, разношерстное население — Татуин совсем не изменился. Разве что превратился в ещё большую помойку. Среди всего этого безобразия, мародеров, охотников за головами и ещё теми мерзавцами женщина с ребёнком выглядела более чем странно.
Призрак вглядывался в лицо малыша, скрытого под какой-то грубой тканью, и не понимал ровным счётом ничего.
«Почему он?»
Мысли призрака эхом отзывались в голове Люка. Он словно был невольным свидетелем всего. Вот только что это? Прошлое или настоящее?
Снова оказаться на Татуине было неприятно. Но увидеть все это… Почему ему кажется, что все это неспроста?
Призрак явно его не видел. Люк даже помахал рукой перед его лицом. Ноль реакции.
Неужели… Прошлое? Тогда чьё?
«Что в тебе такого важного?»
Призрак подошёл ближе и медленно положил руку на плечо женщины. Та никак не среагировала.
«Эван? Лютор? Мэлрой?» — мелодичный женский голос перебирал одно имя за другим, не заостряя внимания ни на одном, словно пытаясь найти то, что вызовет тепло на душе. — Люцифер? Светоносный… Или же Эван? Как Навэ — сила.»
«Оказывается, теперь и аристократы изучают язык древних ситхов,» — подумал призрак, направляя свои мысли в голову этой женщины. — «Его сила непомерна. Зачем ещё? Но в рабстве его не ждёт счастье. Он не узнает, что такое добро. А оно нужно… Переворачиваешь древние слова, создавая имена? Ты знаешь, что в рабстве он превратится в редйев — жестокого воина. Ты ведь не хочешь, чтобы он был машиной для убийств? Лучшее решение — никанэ, что значит «милосердный». Люцифер… Тьма не сможет нести свет. И ты это знаешь. Никанэ…»
«Переворачивать слова?» — изумился Люк, мысленно переворачивая слово «никанэ». И по мере узнавания лицо его принимало безумное выражение.
— Энакин, — прошептала женщина, с улыбкой лаская своё дитя. — Я знаю, однажды ты станешь величайшим воином в Галактике. Твой путь будет тяжёлым, но я уверена, ты пройдешь его до конца. Небеса охраняют тебя, мой милый. Сама Сила хранит тебя. Не поддавайся ложным истинам. Иди по тому пути, что ты посчитаешь истинным. Никто тебя не остановит. Я знаю это… Галактика забыла, что семья Скайуокер сделала для неё. Ты вернёшь нашей семье былое величие. Они вспомнят. Ты вспомнишь мои слова, когда придёт время. Вспомнишь ты — вспомнят и они. Не забывай этого, мой милосердный воин, идущий по небесам.
Призрак слушал её внимательно и с каждым словом больше походил на человека — полупрозрачность почти пропала, и теперь Люк мог разглядеть его лицо. Вот только лицо его было скрыто знакомой мандалорской маской. И как он только не узнал голос Ревана?
«Скайуокер?» — прозвучал голос древнего рыцаря. — «Быть того не может…»
И вдруг все словно заволкло туманом, сквозь который с трудом можно было увидеть какие-то образы и услышать чьи-то голоса, однако понять, что они говорят, было невозможно.
Постепенно туман стал рассеиваться, и тогда Люк смог расслышать уже знакомый голос.
— Эни! Иди обедать!
— Иду, мам! — крикнул мальчик лет четырёх, с интересом ковыряясь отверткой в каком-то ржавом приборе.
Светлые волосы спутались и постоянно лезли в глаза. Мальчик сдувал непослушную челку, продолжая своё увлекательное занятие. Словно из ниоткуда возник Реван и, сложив руки на груди, принялся наблюдать за Энакином.
— Так ты его точно не починишь, — покачал головой призрак, осматриваясь вокруг. Но стоило ему снова повернуться к малышу, как его словно пробило мощным разрядом тока. Энакин смотрел на него!