— Как думаешь, о чем они говорили наедине? — спросил Кэд в первую же ночь, обнаружив Кайлу на балконе.
— Известно, о чем, — тихо ответила женщина, глядя на тёмное небо, усыпанное звёздами.
Фисто молча встал рядом с ней и упёрся руками в перила.
— Вейдер не доверяет ему с тех пор, как Гален переметнулся на сторону повстанцев. Весь этот год он пытался заслужить его доверие…
Наутолан замолчал, так и не договоров.
— Не понимаю, почему он не хочет со мной разговаривать?
— Он лишился восприятия Силы. Думаешь, это легко пережить? Что-то подсказывает, что и я попала под влияние.
— Почему? — Кэд повернулся к ней.
— Я не смогла увидеть, что ты придёшь сюда. В моём видении ты прошел мимо и отправился спать.
Кайла закрыла глаза, склонив голову.
— Если это так, — протянула она неуверенно, — То и следующее моё видение будет ложным.
— Что ты видишь?
Она помолчала пару секунд.
— Скоро сюда придёт Хан и скажет, что он не удивлён.
— Не удивлён? — со сомнением переспросил Кэд.
Ответа не последовало. Они ещё долго стояли и смотрели на звезды, пока сзади не послышались приближающиеся шаги.
— У почему я не удивлён? — закатил глаза Хан.
Фисто со слабой улыбкой повернулся к Кайле.
— Все-таки, Сила с тобой.
Женщина слабо кивнула, нахмурившись.
— Но что-то все равно не так.
— В любом случае, все не так плохо.
Наутолан ободряюще коснулся её плеча.
— Спокойной ночи, Кайла.
— И тебе, Кэд, — улыбкой ответила она.
Фисто прошёл мимо Хана, мельком глянул на него, презрительно фыркнув, и скрылся в темноте. Соло проводил его мрачным взглядом и занял место, где ещё недавно стоял наутолан.
— Ночью прохладно. Следовало одеться теплее, — произнёс он, оглядев воздушное платье Кайлы.
— Мне не холодно, — шепотом ответила она.
Хан долго присматривался к ней. Нет, ей определённо холодно — по коже то и дело пробегает табун мурашек.
Он снял с себя куртку и накинул ей на плечи. Кайла удивлённо посмотрела на него. Губы дрогнули в слабой улыбке, что так сочеталась с красиво подведенными карими глазами и сияющим ожерельем из красных камней.
— Спасибо.
Хан склонил голову набок.
— Девушка не должна мерзнуть.
— А ты?
— О, — усмехнулся он. — Я провёл несколько месяцев на Хоте, потом ещё какое-то время был заморожен в карбоните, так что сейчас, — он глянул на звездное небо, сад и снова посмотрел на Кайлу, — Мне никакая ночь не покажется холодной. Ты ведь привыкла к жизни на Мустафаре?
Верели кивнула, вновь поднимая глаза к небу. Хан долго её рассматривал. Она была красива. По-настоящему красива. Любой мужчина оценил бы её красоту, увидел бы неугасаемый огонь в глазах… Огонь, который с таким трудом сдерживается, чтобы не погаснуть под толщей вселенской грусти. Человека можно освободить от рабства, но оно всегда будет его преследовать.
— Спрашивай, — тихо сказала Кайла, повернувшись к нему. — Ты ведь хочешь о чем-то спросить.
Хан вздохнул.
— Просто смотрю на тебя и не понимаю, как так вышло, что такая красивая и величественная графиня в прошлом была рабыней?
Кайла горько усмехнулась.
— Я не родилась графиней, если ты об этом. Слышал когда-нибудь о системе Кроэл?
Соло отрицательно покачал головой.
— Неудивительно. Она находится очень далеко и вряд ли обозначена на картах. Там всего две обитаемые планеты: Лин-Кроэл и Фар-Кроэл. Я как раз с Фар-Кроэла. Та ещё дыра. Получше Татуина, конечно, но все же… Есть у нас там один закон. Одна семья — один ребёнок. Все из-за перенаселения. Поэтому многим из нас пришлось переселиться на Лин-Кроэл, но полёт туда стоит не дешево. У меня была хорошая семья. Я любила их…
Кайла надолго замолчала, прислушиваясь к тишине.
— Мне было одиннадцать, когда она родилась. Мессалина Лакоста Брея Сейх-Эверс. С тех пор все изменилось. Родители забыли о моём существовании и просто выгнали на улицу.
— Что? — пораженно выдохнул Хан. — Так ведь нельзя.
— На Фар-Кроэле жестокие нравы, — мрачно ответила Кайла. — Я была не единственным брошенным ребёнком. Нашлись такие же, как я, и приняли меня к себе. Нас было мало, а потому мы старались держаться вместе. Все-таки, местным властям нужны были рабочие руки на рудниках, а таким изгоям, как мы, они платить не собирались. Проще было выжить в одиночку. Я прожила так год, видела, как родители счастливы со своей новой дочерью…
Кайла скривилась, как от зубной боли.
— Единственное напоминание обо мне — моё де имя, как часть её. Лакоста. Позорное клеймо на всю её жизнь. Так что я рада, что эта мелочь родилась с неизлечимой болезнью лёгких и умерла несколько лет назад. И мне ничуть её не жаль. Через год на нашу планету прилетели зайгеррианцы. Как думаешь, кого в первую очередь они забрали?
Соло опустил голову. Кого ещё могли забрать работорговцы? Конечно, беспризорных детей, которых никто не будет искать.
— Большинство они продали рабовладельцам из разных уголков галактики, а некоторых, в том числе меня, оставили на корабле для…
Её голос дрогнул. Она замолчала.
— В основном, они оставляли только девушек для… развлечений. Мне было двенадцать, когда они… со мной…
Хан положил руку на её плечо, от чего она вздрогнула.
— Два года рабства. Два года я была их… игрушкой. Пока однажды их корабль не столкнулся с имперским разрушителем. Я не верила в Силу, всяких богов, но в тот момент я молилась всем всевышним, каких только знала, чтобы наш корабль уничтожили.
Кайла посмотрела на Хана полными горечи глазами.
— Я уже не хотела жить. Не хотела спасаться. Я хотела умереть. А он услышал меня…
— Он? — осторожно спросил Соло и замер, постепенно осозновая, кто именно услышал её. — Вейдер?
Кайла кивнула.
— Он убил их всех, а меня забрал. Сказал, что я особенная. Он отвез меня в свой дворец на Мустафаре. Там он тренировал Кэда и Галена. Гален тогда ещё совсем маленьким был, и Кэд присматривал за ним. Там же была Асока. Они оба проверяли меня. Конечно, я ничего такого не умела. Ни телекинез, ни телепатия… Бесполезная. Тогда Вейдер сказал, что если до конца следующего дня я не покажу что-то, что удивит его, он отправит меня на Зайгеррию. Лучше бы он убил меня… В этот же день Гален случайно активировал боевого дроида. А я увидела это. Не знаю, как, но увидела, и, когда тот занёс меч для удара… Я почти не помню этот момент. Но этого хватило, чтобы впечатлить милорда. Какое-то время он тренировал меня, а после отдал в семью графа Верели, на Серенно. Начался очередной круг ада. На вид они действительно милые, но на деле же — хуже зайгеррианцев. По крайней мере, их сын. Для него я была игрушкой на ночь…
— Почему ты не сопротивлялась? — воскликнул Хан.
— Думаешь, не сопротивлялась? — тихо спросила она. — Они могли сдать меня Императору. Думаешь, он бы обходился со мной лучше? Я терпела все это, чтобы в один день отомстить.
— И кому же ты отомстила тогда? — холодным голосом спросил контрабандист, вспоминая полёт на Серенно.
— Своему сводному брату. Он заслужил этого.
Теперь они оба молчали. Поднялся лёгкий прохладный ветерок. Кайла поежилась, сняла куртку и протянула её Хану.
— Спасибо, что выслушал. Никогда об этом ни с кем не говорила.
— Даже с Трауном? — поинтересовался Хан.
Верели слабо улыбнулась.
— Необязательно разговаривать, чтобы понимать друг друга. Мы многое с ним пережили. К чему ворошить прошлое?
— Но ты рассказала это мне. Зачем?
Кайла остановилась у дверей, обернулась.
— Чтобы ты понял — каким бы ни было наше прошлое, какой бы ни была наша семья, только нам самим дано определять, кем мы будем.
Она ушла. Хан остался стоять на прежнем месте. Внутренний голос упрямо твердил, чтобы он шёл к Лее.