– Удобно, – заметил Аристарх Сергеевич. – Сто лет не думаешь об отпрысках, а потом – трах-бабах…
– Вот именно – трах-бабах. – Нежданов затянулся в последний раз и раздавил окурок в пепельнице. – Слаш – гермафродиты, поэтому сородичи им для размножения не нужны. Но непонятно зачем и почему они внутри популяции начинают производить потомство почти одновременно. В этот период «черные» теряют возможность контролировать себя и свои магические способности в том числе, иногда частично, иногда полностью. Другими словами, их охватывает безумие.
– Вот в чем дело… – прошептал Олег, думая, что многое встает на место.
– Но это еще не все. – Нежданов покачал головой и посмотрел на гостей покровительственно. – У слаш имеется несколько способов вынашивания потомства, и один из них связан с использованием живых и разумных носителей, представителей других сфер, в том числе – и людей.
В данном случае, по всем признакам, слаш вашего города принялись активно размножаться, причем как раз тем способом, что я описал. Отсюда и их безумие, и буйства на кладбищах, и эпидемия «гриппа», которая на самом деле к гриппу не имеет никакого отношения. Попавший в тело человека эмбрион начинает развиваться, одновременно истощая своего «хозяина» и физически, и энергетически. Через довольно непродолжительное время тот погибает, и на свет из трупа появляется молодой слаш. Рождение фактически происходит в могиле, в смраде и тьме, – хозяин квартиры смаковал подробности, обсасывая их, точно куриные косточки, – и новорожденному предстоит самостоятельно выбраться на поверхность, пробить себе дорогу через дерево и землю…
– Так что, все тысячи заболевших носят в себе зародыш «черного»? – недоверчиво спросил Олег. – Но этого не может быть. Не могли слаш за столь короткий срок, – его передернуло, – осеменить такую прорву народа. И что произойдет, когда они все родятся? «Черных» в Нижнем сейчас всего несколько десятков, а теперь станет в сто раз больше? И как они уживутся?
– Вопросы справедливые, – признал Нежданов. – На первый взгляд все выглядит противоестественно, но только на первый. Слаш – как рыбы или лягушки, они должны рассеивать тысячи икринок, чтобы из них получились десятки отпрысков. Бóльшая часть зародышей гибнет в теле носителей, отравляя их и часто убивая, но без всякого толка.
Кроме того, сами эмбрионы способны к размножению, а точнее – к делению, словно амебы. И передача их от человека к человеку может происходить, скажем, при поцелуе или ином тесном телесном контакте.
Олег представил, как может выглядеть этот процесс, и ему стало противно. Аристарх Сергеевич покачал головой и выразительно откашлялся.
– Но даже это не объясняет того, что происходит в Нижнем, – хозяин квартиры дернул себя за бороду. – Масштабы и длительность волны размножения в вашем городе превосходят разумные пределы, и чем это вызвано, я не знаю. Если бы вы смогли поймать и привести ко мне охваченного лихорадкой размножения «черного», – глаза его загорелись алчным блеском, – то я бы выяснил все.
Олег подумал, что где-нибудь в ящике стола или в шкафу у этого толстяка наверняка хранится набор скальпелей, пил и прочих штуковин, которыми пользуются вивисекторы и патологоанатомы, и что слаш, угодившему в руки Нежданова, не поможет вся их хваленая живучесть.
– Привезти… – протянул Аристарх Сергеевич. – Боюсь, что это крайне сложно.
– Ну, так и проблема перед вами стоит непростая, – развел руками Нежданов. – Или я не прав?
Тут он угодил в точку: или «Золотая роза» разберется в том, что творится в Нижнем, или вынуждена будет отвечать за бродящих по городу мертвецов.
– В общем, правы, – сказал Аристарх Сергеевич. – Мы постараемся сделать все возможное, но обещать я, сами понимаете, ничего не могу. Поймать слаш непросто, а довезти до Москвы – еще сложнее. Хотелось бы узнать, нет ли каких способов прекратить волну размножения.
– Мне такие неизвестны, и сомневаюсь, что они вообще существуют. Как можно остановить идущего на нерест лосося или начавших вить гнезда птиц? Этот процесс закончится только сам собой, и никак иначе. Пока у меня нет конкретного объекта для изучения – разговаривать нам больше не о чем, – тут толстяк кивнул, умильно сложил губы трубочкой и протянул раскрытую ладонь.
Намек выглядел более чем понятно.
– Сколько? – спросил Аристарх Сергеевич.
– За простую консультацию ставка стандартная: тысяча. – Специалист по слаш недешево ценил свои услуги.