Идеал нового классицизма действия и господства, оживлённого новым контактом с вечным, подготовленный ценностями мужественной аскезы и аристократического превосходства над простой «жизнью» — вот то, что сегодня нам нужно. Он будет иметь значение для постепенного создания центров, качества и новых индивидуальностей — «традиционных» существ в самом глубоком и живом смысле этого слова, перед которыми, из–за естественного неотразимого закона, в лучшем будущем не смогут не склониться и не подчиниться им лишённые центра, личности и света силы, показавшиеся при помощи мифа действия в последние времена.
Superamento dell’attivismo //Il Regime Fascista, 18 января 1933 г.
НЕДОРАЗУМЕНИЯ НОВОГО ЯЗЫЧЕСТВА
Недавно в Вене в интервью журналисту, которого мы много лет знали в Италии, нам пришлось стать на защиту нашей книги «Языческий империализм», когда этот журналист сказал нам, что наш час настал, по крайней мере, в другой стране. Он, естественно, намекал на Германию — на течения, более или менее поддерживаемые национал–социализмом и стремящиеся создать новый религиозный германский и в то же время нехристианский дух. Мы ответили, что, скорее, почти что настало такое время, когда нам придётся объявить себя если не христианами, то по крайней мере католиками.
В действительности это «новое язычество» по ту сторону Альп является большим недоразумением, осветить которое будет весьма интересно из–за самого этого явления, но здесь у нас есть и некоторый личный интерес. Нам действительно нужно было продемонстрировать ценность, которую возобновление некоторых наших великих дохристианских традиций могло бы иметь для восстановления нашей западной цивилизации в героическом, имперском и в общем «римском» смысле — мы полагали так в 1928 году, когда вышла наша книга «Языческий империализм», мы считаем так и сегодня. Однако наши идеи и то, что сегодня известно в Германии как «новое язычество», не только различны, но и противоположны. Поэтому, учитывая дошедшие до нас слухи, мы заметим, что если верно то, что некоторые наши произведения сейчас находят больший резонанс в Германии, чем в Италии, то настолько же верно и то, что такой резонанс по своей сути относится к консервативной среде старой Германии, но никоим образом к новым языческим течениям, с которыми у нас по большому счёту нет никакой связи, а также и не к полуофициальному фронту Альфреда Розенберга.
Розенберг проявлял к нам интерес, будучи знаком с нашими идеями лишь понаслышке, и из–за недоразумения с термином «языческий» полагая, что мы находимся на его стороне. Теперь же, ознакомившись с нашей истинной точкой зрения, он, кажется, демонстрирует к нам равнодушие. То, что может происходить в Германии, —это демонстрация деформаций, которые претерпевают многие идеи, способные иметь высшее значение: в них происходят изменения, в результате которых за цель принимаются чисто эмпирические и тенденциозно политические цели.
Но давайте теперь объективно рассмотрим, в чём, собственно, состоит недоразумение северного неоязычества. Мы рассмотрим этот вопрос наиболее безличным способом: мы просим прощения у тех, кто, возможно, предпочёл бы видеть, как мы используем лозунги, которые сегодня в этой связи больше используются в нашей среде, но более или менее известны всем.