Разобравшись с этим, становится понятно, что империализм является таковым, если он господствует в силу универсальных ценностей, в которых определённая нация или народ переходит на новый уровень посредством возможности самопреодоления. Это прямо противоположно «морали» т. н. «священного эгоизма» нации. Без «смерти и становления» никакая нация не может стремиться к реальной и законной имперской миссии. Нельзя оставаться закрытыми в национальных чертах, чтобы на их основе господствовать над миром или просто другой страной. Если империалистические попытки современности сорвались или привели к упадку наций, совершивших их (последний пример—Центральные державы), то причиной тому является как раз это противоречие стремления одновременно к «нации» и к «империи», отсутствие основы истинной универсальности.
Однако вышеуказанные попытки подразумевают материалистическую и варварскую деградацию самой концепции империи. Иначе и быть не может. Истинное господство возвышает в том, что высшее, над тем, над чем хотят господствовать: нельзя обладать чем–либо, оставаясь на том же уровне. Рука не может воображать, что в качестве руки она может господствовать над другими органами тела: напротив, она может сделать это, только прекращая быть рукой и становясь душой, то есть восходя к унитарной и нематериальной функции, призванной унифицировать и руководить разнообразием частных телесных функций. Предполагаемая попытка руки, желающей присвоить себе тело, узурпируя функцию, свойственную душе, может пояснить дух некоторых империалистических идеологий — типа националистических, материалистических и милитаристских. Здесь средством является не превосходство, а простое насилие более сильной силы той же самой природы, что и та, которую она стремится покорить.
Конечно, несколько странен тот факт, что в то время как в жизни гражданской нации считается предосудительным действие того, кто из–за простой нужды насильственно присваивает себе большее состояние другого человека, подобное поведение в отношениях между нациями кажется более чем естественной и законной вещью и на основе вышеупомянутого создаёт варварскую концепцию империализма: считается, что у бедной нации есть все права наложить руки на имущество более богатой нации, попытаться «расширить» собственную жизнь; и военная или дипломатическая система достижения этого становится «святыней», известной империалистам этого рода. Не только это: в некоторых случаях просто создаётся метод, применение которого побуждает нацию к необходимости расширения, и, таким образом, к «империализму».
Таков, например, демографический метод: для достигшей перенаселения нации, у которой «нет жизненного пространства», становится неизбежной необходимость выхода, вторжения — каковое, однако, в наших глазах имеет характер, который достаточно трудно было бы отличить от простого варварского вторжения. Кроме того, материализм этой последней точки зрения обнаруживается в отсутствии чувства бессилия количества и числа по отношению к качеству. Если нация не имеет прочной основы высшей культуры как качества, то всё её расширение, созданное избыточным числом — то есть силой, — достигнет единственного результата: поставлять сырой материал, над которым будет господствовать чужой культурный тип. Победители на материальном уровне будут побеждёнными идеально. Случай Рима и Эллады не является именно таким, но уже он предлагает указания для понимания этого тезиса, и сегодня мы смогли бы указать на Америку — странный тигель, в котором массы иммигрантов весьма различных этнических традиций после двух поколений почти полностью сведены к единственному типу: там, где Индия, например, сохранила нетронутым своё единство в идеальной области при господстве более сильных, но качественно низших народов.
Кроме этого ложного империализма, существует настолько же ложный империализм экономического типа. Естественно, что сегодня, когда почти всякая деятельность обусловлена экономикой и оценивается в экономических терминах (в чём мы уже увидели знак прихода предпоследней из древних каст —касты торговцев), существует подходящая почва для создания иллюзии, что господство и монополия экономических возможностей группы народов и означает «империю». Но для любого, не участвующего в моральном упадке, характерного для современного standard of living, [25] такая точка зрения покажется странной, если не сказать смешной.