Гитлер пишет: «Греки и римляне считаются такими близкими к германцам, потому что их корни уходят в одну основную расу; отсюда бессмертные создания древних народов привлекают их расовых потомков». Нам, напротив, кажется, что как раз этот пример должен привести к чему–то большему, чем чистый расизм. В частности, к этому большему обращались римляне и германцы, и в эпохе имперского Средневековья они явили миру самый великий тип цивилизации, который Европа когда–либо знала, — цивилизации, подчинявшейся не расистскому партикуляризму, а, напротив, универсальной идее. Средневековье демонстрирует нам как раз один из самых отличительных примеров надполитического и наднационального единства, которое было следствием формирования свыше; единого начала, которое, будучи далёким от того, чтобы быть размельчённым на этнические эгоизмы и националистические злоупотребления властью, применялось у различных народов в различных формах, которые, тем не менее, из–за тесной связи с духом всегда обеспечивали corpus[28] в грандиозном и удивительном ordinatio ad unum, [29] в котором особенности не нивелировались, а объединялись на духовном уровне.
Сколько бы мы ни изучали написанное Гитлером, а также основными национал–социалистическими идеологами, мы не найдём указаний на то, в каком из двух направлений в итоге стремится глубинная душа революционного течения свастики. Преодолеть интернационалистический коллапс, восстановить в ценности качество, расу и разницу, не закончив плюрализмом замкнутого единства и идеей, перешедшей на службу материи и практической политики—а, напротив, делая возможным образование высшей, вселенской реальности, мужественно объединяющей нации в духе, а не в теле: это кажется нам фундаментальной задачей европейского будущего.
Будущее покажет нам, какое направление окончательно возобладает в немецкой реконструкции. Пока что остаётся только сказать, что, поскольку у фашизма есть нерасторжимо объединённая в идее нации и народа высшая универсальная идея —римская идея, — он, несомненно, уже обладает символом, который смог бы иметь положительную ценность в проблеме, продемонстрированной чуть выше.
Osservazioni critiche sul «razzismo» Nazionalsocialista //La Vita italiana, ноябрь 1933 г.
НЕДОРАЗУМЕНИЯ НАУЧНОГО РАСИЗМА
В недавно оживившейся расовой полемике обострились разногласия, на которые необходимо указать. Однако они происходят не из–за искреннего желания способствовать объективному разъяснению проблем, а скорее из–за амбиций отдельных групп. Мы говорим о тех, кто сегодня настаивает на «научном расизме», кто не устаёт повторять, что проблема расы поставлена у нас на «чисто научные» и биологические основания, в то же время выбрав в качестве ложной цели неопределённый «духовный расизм», с которым они сражаются, как дон Кихот с ветряными мельницами.
Здесь существует недоразумение, которое нужно осветить: конечно, осветить перед добропорядочной публикой, а не перед теми, кто его создал — они–то, почти всегда отлично зная, как вещи обстоят на самом деле, сами не верят в то, что говорят. Далее, разъяснение этого вопроса необходимо, потому что речь идёт в основном об интеллектуальной честности — и для нас бесполезны заявления расистов о гордости арийским телом, с которым, возможно, всё в порядке, а также их критика евреев, если в качестве писателей они не демонстрируют эти элементарные качества характера. Мы использовали выше термин «разногласия» (stonatura). Трудно охарактеризовать иначе тот факт, что в таком климате, насыщенном духовными, этическими и героическими силами, как климат фашизма, для влияния на простодушных людей, остающихся во власти «научного» суеверия, не рассчитывают ни на что иное, как только на идол «науки» — фетиш, принадлежащий набору инструментов демократически–просвещенческой эпохи и более или менее масонской и рационалистической теории прогресса прошлого века. Это действительно «обращение к народу», но в низшем смысле.