Ещё пару слов о личном. После того, как Муссолини пообщался со мной, используя такие высокие и неожиданные слова, говоря о моей книге, он сказал Паволини, чтобы тот отметил это в печати, потому что он хотел узнать вызванное впечатление. Так была послана в газеты одна знаменитая «папиросная бумага». Но в последние времена их было много, и эти указания выполнялись только изредка; и итальянские «интеллектуалы» почти все были согласны в любом случае саботировать «расистские» идеи — pour cause. [42] Таким образом, в «большой печати» о моей книге вышло очень мало статей. Это вызвало раздражение Муссолини, который отдал более категоричный приказ. Естественно, последовал дождь статей, и, понятно, все хвалебные. Таким образом, моё имя приобрело известность, которую другие книги мне, возможно, никогда бы не дали. И многие узнали обо мне только как о «расисте», и эта слава существует до сих пор. Но, как я сказал, расизмом я занялся только случайно, в ходе вывода более обширного ансамбля политических традиционных идей, желая предупредить отклонения, уже видимые в этой области как в Италии, так и в Германии.
Mussolini e il razzismo //Il Meridiano d’Italia, декабрь 1951 г.
РАСИЗМ И ДРУГИЕ «УЖАСЫ»
Произошедший недавно эпизод личного характера я использую только как повод для разъяснения некоторых идей, что, возможно, будет удобно для тех людей из правой среды, кто заинтересован не только в проблемах, относящихся к самым конъюнктурным формам политической борьбы. Этот эпизод таков. Организация MSI[43] задумала посвятить конференцию в Риме отстаиваемым мною идеям. Это было также нечто вроде дела чести, так как недавно одно римское культурное общество, чей глава не был ни фашистом, ни «арийцем», заинтересовалось презентацией и распространением одной из моих последних книг на одном своём собрании. Но в последний момент конференция MSI была «заблокирована». Кто–то представил её опасной для партии ввиду того, что я являюсь «расистом» и врагом церкви. И странно, что эти ярлыки, которые до сих пор использовались только со стороны антифашистов с целью заговора молчания и остракизма против моей деятельности в общем, нашли доверие также и у членов MSI, у которых, очевидно, нет никакого точного знания доктрин, о которых я писал, и которые ограничились тем, что собирали сплетни, не пытаясь их проверить. Далее, также странно то, что люди, заявлявшие о своей безусловной преданности Муссолини, не знают, что Муссолини одобрил идеи, которые, кажется, их пугают, и дал им своего рода благословление: моя книга «Синтез расовой доктрины» несла в немецком издании слово «фашистский», называясь таким образом «Синтез фашистской расовой доктрины».
Прежде всего, необходимо понимать и учитывать в первую очередь то, что основная часть защищаемых мною идей не имеет отношения к этим ориентациям. Далее, после войны я никак не касался расовой проблемы или полемики с католическими концепциями: не потому, что я что–то отрицал, но потому что в данной изменившейся ситуации я признал их неактуальными из–за того, о чём я больше скажу ниже. Явно не является моей виной, если какая–то молодежь произвольно и не очень серьёзно использовала какие–то идеи моих книг, перепутав разные уровни. На этой основе одной миланской газете удалось увидеть даже некоторую связь между этими идеями и лишенным смысла покушением в Архиепископстве, как и римская полиция в процессе FAR[44] (1951) увидела во мне «пагубный и мрачный персонаж» (sic), стоявший за выдуманным «фашистским» заговором. Также недавно молодёжь перепечатала мою брошюру «Ориентации», не имея на то никакого разрешения, используя слово «гибеллинский» и дату основания Рима вместо нашей эры (мальчишеская черта). Вещи такого рода, препятствовать которым не в моей власти, — это единственное, что может объяснить в случае необходимости моё сожаление, но я не собираюсь ни в чём оправдываться. Я говорю «оправдываться», потому что, я повторяю, на этом может остановиться только тот, кто, в отличие от того большего количества авторитетных друзей, уже неоднократно предлагавших мне сотрудничать с официальными газетами или сторонниками MSI, никак не потрудился узнать то, что реально можно сегодня мне приписать.
На этом я заканчиваю говорить о фактах, касающихся лично меня. Таким образом, всё это здесь служит единственно для утверждения тезисов, касающихся некоторых идей, взятых сами по себе: вещь весьма своевременная, потому что сегодня среди «неофашистов» нет недостатка в тех, кто, даже не отдавая себе в этом отчёта, повторяет лозунги новых демократических времён, думая, например, что «расистский» переворот в фашизме был грустным делом, которое лучше обходить молчанием, и которые сегодня придерживаются линии конформизма почти что церковного прихода, остерегаясь обсуждения в любом месте идей и претензий клерикализма. Я не сказал бы, чтобы это было показателем чрезмерного интеллектуального и политического мужества. Во всяком случае, здесь мы подходим к сути. Из «расизма» сегодня сделали простой синоним антисемитизма, Бухенвальда, газовых камер и всего прочего, о чём кричала союзническая пропаганда, широко применяя преувеличения и даже ложь — и это глупо. С политической точки зрения Муссолини занял позицию против иудаизма не для того, чтобы пассивно скопировать немецкий пример, но просто потому, что он был вынужден это сделать на основе точной информации об агрессивном антифашистском поведении, которое всё больше характеризовало международный иудаизм. Но намного ранее Муссолини признал роль еврейства в финансах и в жизни демократических стран типа США, и заявлял об опасности этого. Каждый может увидеть, что ситуация здесь не изменилась. Точная и неопровержимая документация, собранная Джованни Прециози, самым верным сотрудником Муссолини, сегодня смогла бы увеличиться, если бы господствующие ныне лозунги не наложили вето на этот аргумент. Чтобы не ходить далеко, достаточно будет перечитать, например, прекрасную статью об американском кино, вышедшую в предыдущем номере данного журнала.
[43]
MSI (
[44]
FAR (