Дело не в том, что нужно отречься от самих себя, пытаясь овосточиться: это вопрос получения с Востока того, что можно использовать, чтобы заново открыть нашу собственную традицию, чтобы уйти от чисто человеческой, индивидуалистической и рационалистической цивилизации последних времён, чтобы мало–помалу сформировать атмосферу, благоприятную для нового расцвета традиционного Запада. И здесь естественно должно появиться взаимопонимание между Востоком и Западом, покоясь на совершенно ином фундаменте, нежели думают все те, кто рассматривает эти проблемы с исключительно политической, или абстрактно культурной, или экономической, или же смутной «спиритуалистической» точки зрения.
Эти идеи Генона в своих общих аспектах кажутся нам полностью приемлемыми, и их строгую формулировку, с подчинением истине и только истине без всяких компромиссов, нужно поставить ему в заслугу. Когда же мы переходим от общего к частному, к «мирской» перспективе и к символам, необходимым для реального действия, мы, однако, вынуждены сделать некоторые оговорки.
Что касается Востока, то точка зрения Генона должна быть пересмотрена ввиду того, что с момента появления первого издания его книги многие вещи изменились, и изменились быстро. С каждым днём становится всё очевиднее, что сам Восток, представляющий традиционную цивилизацию, проходит через кризис. Китай уже можно не принимать в расчёт. В Индии националистические и модернистские течения всё больше набирают силу. В арабских странах и даже в Тибете царит беспорядок. Таким образом, большая часть геноновского Востока, кажется, становится вещью прошлого. Те области Востока, в которых благодаря непрерывной связи традиционный дух ещё жив, и которые могли бы выполнить функцию, о которой мы говорили выше, нужно ещё найти — и при допущении, что мы их нашли, это будет какая–то маленькая и скорее исключительная группа благородных душ, течением событий обречённых играть всё уменьшающуюся роль в исторических судьбах своих народов. Нужно надеяться на то, что по крайней мере этим маленьким группам удалось остаться невосприимчивыми к модернизирующим влияниям, которым, к сожалению, поддалась большая часть жителей Востока, пытающаяся рассказывать о том или ином аспекте своей цивилизации в Европе или в Америке. Иначе задачи — в том виде, как они поставлены Геноном — будут лишены самого важного своего условия своего решения.
Таким образом, мы должны повторить, что идеи, выраженные Геноном, могут быть принятыми со скепсисом в той мере, в которой они отправляют нас на поиски того, что могло бы послужить нам моделью, на нынешнем Востоке, рассматриваемом как цивилизация per se. Также нет никаких причин ожидать, что ситуация может измениться в ближайшем будущем.
И здесь следует сделать некоторые замечания о циклических законах, весьма важных в традиционном учении, и на которые сам Генон часто ссылается. В отличие от оптимистичных прогрессивистских мифов XVII–XVIII веков, эти законы говорят о постепенной утере духовности и традиции—тем большей, чем дальше ушли от точки отправления; и все отрицательные и критические свойства современной цивилизации оправданы фактом того, что они соответствуют последней фазе цикла—фазе, называемой в Индии «тёмной эпохой», Кали–югой, описанной много веков назад в словах, поразительно точно отражающих облик нынешнего Запада.
Можно сказать, что эпицентром «тёмной эпохи» сегодня является Запад. Поскольку эти законы всё же обладают всеобщей важностью, нельзя исключить, что завтра может быть найдено решение всех частностей в отношениях между Востоком и Западом. Ввиду того, что мы, люди Запада, очень быстро двигаемся по пути вниз, мы также находимся ближе к конечной точке нынешнего цикла, и это значит, что мы также ближе и к точке начала иной, следующей цивилизации, в которой традиционные формы будут живы. Отсюда правомерно заключить, что, подчиняясь этим законам, Восток должен будет пройти ту же via crucis, что и мы, и ещё быстрее — просто вспомните о Китае! Таким образом, вся проблема состоит в том, смогут ли западные силы с успехом выйти из кризиса, преодолеть нулевую точку цикла. Если так будет, то Восток вполне сможет оказаться в точке, в которой сегодня находится Запад, когда последний уже пройдёт «тёмную эпоху». В таком случае отношения между Востоком и Западом могли бы изменить свой характер на прямо противоположный.