— Все беспокоятся о своей репутации, и, возможно, поэтому…
— Не глупи, сестрица. Трусы, какие бы идеи у них не были, нам совершенно не помогут.
Флоки был прав, но и я до последнего надеялась найти нагов, согласных пересмотреть жестокую позицию Империи по отношению к другим расам. Но минуло десять лет, а я так никого и не нашла…
— Вам не кажется, что, использовав меня, вы удовлетворите исключительно свою жажду возмездия? — продолжила Горгона, словно бы и не услышав других моих слов. — Что, думая подобным образом, вы и сами поступаете эгоистично, решая судьбу за целый народ? Что, поступая так, вы выставляете меня не личностью, а оружием?
Не скрыв удивления, Рэнгволд повернулся к хранительнице, очевидно, рассматривая её в совершенно новом свете. Видеть его здесь было приятно, поскольку, несмотря на полное подчинение Императрице, мужчина следовал сохранившимся остаткам совести, поступая всегда справедливо и обдуманно. Я слышала от Флоки, что Рэнгволд был рожден от союза человека и нага, что, в целом, объясняло иной склад ума главнокомандующего.
— Мы знаем ценность жизни, — ответил брат, но его вечно веселое лицо не скрывало тревогу, — и просить о подобном не смеем. Просто факт того, что ты ещё жива, дает нам стимул не сдаваться.
— Флоки прав. Быть может, это прозвучит жестоко, но мы верим в судьбу, как верим и в проклятья. Если Горгона, заключив сделку с темными силами, предсказала нашей Империи погибель, как до этого сделал архимаг, значит, так оно и будет. А каким путем, в какой год — подобное неведомо. Если…Если ты, Сиггрид, и есть воплощение каменной смерти, что накажет нагов за их деяния, то мы, — я взглянула на Флоки, а после на Рэнгволда, — сделаем все возможное, чтобы ты не погибла.
Подобный ответ, кажется, её устроил. Подперев голову рукой, она прикрыла глаза, словно догадываясь, что под желтым взглядом любое живое создание чувствует себя в опасности. Но даже понимая обоснованную почву её подозрений, я чувствовала себя подавленно, испытывая чужое неприкрытое недоверие. Следовало сделать что-то, что выведет нас из стана врагов, что-то, что покажет наши искренние намерения…
— Сильвия, у нас есть проблема.
— Кто-то ещё видел её глаза? Флоки, я же просила быть осторожными!
— Нет, более их никто не видел. Но проблема действительно в глазах. Ранее у Сиггрид было кольцо, что скрывало настоящий цвет, но после посещения кузни оно лопнуло…
— Неудивительно. Артефакты чувствительны к сильным негативным эмоциям. Я могу лишь смутно представить, насколько они были сильными, когда она увидела…
— Вы искусны в магии метаморфозов, — неожиданно произнес Рэнгволд. — Сможете изменить цвет глаз Сиггрид?
— Да, хотя я и никогда не колдовала над Горгонами…
В тот момент я почувствовала страх. Сидящий в глубине противоречивой души, он неожиданно ударил по разуму, пробуждая врожденный ужас к каменной смерти, но, увидев надежду, пробежавшую в глазах Горгоны, я не смогла позволить себе сомнения. Это то самое, сделав которое, я не только переборю часть себя, но и уверенно протяну Сиггрид руку помощи.
— Да, я сделаю это. Но есть кое-что еще, что я хотела бы спросить…
— Что же?
— Я слышала, что у тебя есть сын…Он….
— Да, — уверенно ответила хранительница, — он тоже Горгона. И, если вы сможете изменить цвет моих глаз, я бы хотела попросить подобную услугу и для своего сына.
Подумать только: сразу две Горгоны на территории Империи! Это ли не знак настоящего и непреклонного возмездия? Несмотря на все старания архимагов, проклятье все равно прибыло на земли нагов, избежав саму смерть и подарив ценную жизнь!
— Конечно! Я…я сделаю все возможное! Но, полагаю, вам придется более не оставлять сына с няней. Заклинание потребляет ману того, на кого наложено, а так как ребенок маленький, он не сможет поддерживать цвет сам. Ему придется брать ману матери, поэтому он должен быть рядом.
— Хорошо. Я благодарю вас.
— Ну, что ты…Я ещё ничего не сделала.
— С одним мы разобрались. Теперь необходимо разобраться с другим вопросом, — перебил меня Флоки, покосившись в сторону двери. — Полагаю, теперь мы будем встречаться чаще, а это не пройдет мимо. Даже сегодня слуги перешептывались, не дожидаясь, пока мы пройдем мимо. Сиггрид, безусловно, занимает важную должность, но она не дает ей права постоянно находиться рядом с членами правящей семьи и с Рэнгволдом, у которого есть личный цербер. Что? Не смотри на меня так. Ты и сам не рад этому браку, уж я-то знаю.
— Верно…Быть может, ты станешь моей фрейлиной?
— Не пойдет. Слуги постоянно издеваются над новичками. Я сам разгонял их несколько раз, хотя не пристало принцу заниматься подобным.
— Я не знала об этом…
— Перед знатью они ведут себя прилежно. А злость выбрасывают друг на друга. Я же замечал эти драки потому, что моё присутствие прислугу никоим образом не смущает. Сама знаешь.
— Я могу представить её, как свою…родственницу?
Мы все одновременно обернулись к Рэнгволду, что под тремя парами глаз, одни из которых были желтыми, осознал слетевшую с губ необдуманную глупость.
— Даже, если очень дальняя, никто не поверит, — рассмеялся Флоки. — От слова совсем.
— Я просто предлагаю варианты…Она должна стать по статусу равной нам. Только в таком случае не возникнет подозрений от встреч, а Императрица не заподозрит в Сиггрид Горгону.
— Придумал!
— Что ещё, Флоки?
— Принимая во внимание то, что матушка отчаянно хочет выпроводить меня из замка, а Сиггрид прекрасная одинокая аристократка, мы объявим о нашей помолвке!
Подавившись слюной, Рэнгволд громко закашлялся, ударив себя кулаком по груди. Сама же Горгона, широко распахнув глаза, в следующее мгновение уже казалась задумчивой, а Флоки, как всегда приготовившийся стрелять в двух зайцев одновременно, громко хохотал, вовсе не собираясь переводить сказанные слова в шутку.
— Представляете, как сразу мы отведем от себя подозрения! Какой нормальный из правящей семьи женится на Горгоне?
— Ещё одно слово, Флоки, и я скажу нет.
— Прости, Сиггрид…
Глава 20
Хитрец из замка, нагов принц,
Всегда жил в обществе цариц.
Но выбрав, наконец, жену,
Смотрел лишь на неё одну.
Найдя сверкающий алмаз,
Он не сводил влюбленных глаз.
Идея Флоки, безжалостно ударяя по моим тщетным попыткам избежать всеобщего внимания, все же казалась верным решением, принятым второпях. Поступая в противовес логике самовлюбленных умов, я, не колеблясь, согласилась на помолвку, поскольку никто, в самом деле, не смог бы представить Горгону, намеренно влившуюся в высший свет. Считая меня запуганным, но жестоким существом, наги грязли в заблуждениях, сосредотачивая внимание на окраинах деревень и в лесах, поскольку разыскиваемый и всеми ненавидимый монстр не мог талантливо прятаться в обществе. Стоило ли вновь говорить о негибких умах, погрязших в собственных убеждениях и в устаревших принципах?
Данное решение, не вызывая смущения, позволяло мне без слухов и подозрений находиться рядом с теми, кто был готов всегда рассказывать правду, какой бы она ни была. Не желая доверять им всецело, я все же чувствовала искреннюю благодарность, ведь принц и принцесса провели меня в закулисье, любезно показав сцену, укрытую занавесом. Их намерения — вполне открытые и лишенные корысти — не были чужды моей душе, ведь посмей они использовать меня в качестве орудия мести, все бы закончилось мгновенно. Преклонялись ли они перед судьбой или же всецело верили в пророчество, Флоки и Сильвия желали сохранить мне жизнь, и этого для содействия было вполне достаточно.
Красный клен…До сих пор я не желала видеть его, однако, после рассказа принцессы мысли вновь и вновь вертелись рядом с проклятым деревом, служащим не символом защиты, а знамением смерти. Борясь с чужим эгоизмом и павшей нравственностью, Горгона сама поступила ужаснейшим образом, приняв решение за всех своих потомков. Или же такова расплата за противостояние всему миру в одиночку? Не жертвуя, ничего нельзя изменить. Горгона и все её «дети» пожертвовали за идеалы своими жизнями, так чем же придется в итоге пожертвовать мне?