Смерть Махмуда ознаменовала окончательное исчезновение Чагатаидов в западном Туркестане. Отныне отброшенные на восток от Тянь-Шаня, они просуществуют еще век. Старший сын Ахмеда, Мансур-хан, после смерти отца, станет признанным ханом в Уйгуристане, в Турфане, в Карашахре (Джалиш), и в Куче. Он будет править в этом регионе сорок лет (1503-1543). Начало его правления ознаменуется сложностями. Эмир семейства Дуглат из Кашгара, Абу-Бакр, войдет в Аксу, где он разграбит казну Чагатаидов, [1335]после чего он разрушит города Куча и Бай. [1336]
В 1514 году, младший брат Мансура, Саид-хан отберет в свою очередь у Абу Бакра Кашгар (май-июнь 1514 года), Яркенд и Хотан, и вынудит его бежать в Ладак. [1337]
Отметим, что в этой войне против представителя восставшего рода Дуглат, Саид найдет поддержку у другого члена того же самого семейства Дуглат, верного династии Чагатаидов, историка Дуглата-мирзы. Саид правил, таким образом, над собственно Кашгарией (1514-1533), [1338]в то время как его старший брат Мансур правил, как мы видим, над Моголистаном (Или, Юлдуз) и Уйгуристаном (15031543). Взаимопонимание между двумя братьями обеспечивало Центральной Азии долговременный мир. "Путешественники могли передвигаться из Ферганы в Ха-ми и в Китай в полнейшей безопасности". [1339]
Тарихи Рашиди Хайдара мирзы (Мухаммед Хайдар II), наследника семейства Дуглат, характеризует блестящую культуру Чагатайских наследников семейства Дуглат той эпохи. Мы видели, что среди Чагатаидов, хан Юнус (1456-1486), проведший часть своей молодости в Ширазе, воспринял элегантные манеры Персов. Также и Хайдар-мирза (1499 или 1500-1551) представляет собой образец монгольского принца, глубоко измененного средой. [1340]
Знал ли он еще монгольский язык? Никто не может быть в этом уверен. По наблюдениям Н. Элиаса, для искреннего мусульманина, старый монгольский язык не более чем язык "язычников". В действительности, его языком, как в течение достаточно долгого периода времени языком его семейства, был тюрко-чагатайский язык. Вместе с тем, свою историю Монголов Центральной Азии он написал на персидском языке, и которая известна под названием Тарихи Рашиди, [1341]в то время как его сосед и друг – тимурид Бабур, автор, как и он, бессмертных мемуаров, оставался верным тюркочагатайскому диалекту. Присутствие достаточно образованных людей показывает, что восточный Туркестан, древнее ханство восточных Чагатаидов, находящийся сегодня в значительном культурном отставании, еще в первой половине XVI в. был блестящим интеллектуальным центром. Если бы не знали расцвета старые очаги литературы Трансоксианы-ибо ни Кашгар, ни Аксу, ни Турфан не могли соперничать в этом смысле с Бухарой и Самаркандом, – влияние, в частности Самарканда и Бухары было настолько велико, что позволяло подавлять все другие и создавать почву для возрождения тюрко-персидской культуры, с которой связано имя Тимуридов. Дружба Хайдара-мир-зы с великим Бабуром, который, не будем забывать, до того, как создать империю в Индии, был последним правителем Тимуридов в Фергане, показывает, как все ханы семейства Чагатаидов и все эмиры семейства Дуглат, искали свою модель, ориентируясь на запад. Между Самаркандом, иранизированным Бабуром и современным китайским Туркестаном была неразрывная связь, постоянный обмен, так как, трансоксианец Бабур писал на тюрко-чагатайском языке, а Хайдар-мирза, эмир Моголистана, писал, напротив, по-персидски. Чагатаид Саид-хан, сюзерен Хайдара-мирзы, говорил в равной степени как по-персидски, так и по-тюркски.
Было бы большой ошибкой представлять империю последних Чагатаидских ханов XVI в. как страну упадническую. Присутствие таких блистательных личностей как хан Юнус и Хайдар-мирза говорит о противоположном. Это страна, где китайское господство привело к утрате национальных чувств, изолированности и ревностному закрытию (известно по опыту 1931 г., на какой манер нелюбезность местной администрации держит и сегодня двери закрытыми). Эта страна была замешана во всех культурных течениях ирано-тюркского Ислама. Карьера хана Юнуса знаковая: этот ученик ширазских школ отправился править Кучой и Турфаном. Одновременно, Хайдар-мирза, принц Возрождения, воевал вместе с Бабуром в Трансоксиане, затем помог Чингизханиду Саид-хану вернуть Кашгар и Яркенд, прежде чем отправиться в 1541 г. для завоевания для него же княжество Кашмир. В целом, несмотря на закоренелое кочевничество племен Юлдуза и Уйгуристана, которые доставили немало тревог последним наследникам Чагатая, окончательный результат господства этих последних заключается в возможности соединения не только Кашгарии, но и древней страны уйгуров Кучи, Кара-шахра и Турфана с персидской цивилизацией и иранизированными тюрками Самарканда и Герата.
Последние Чагатаиды
Эту тюрко-иранскую мусульманскую культуру тимуридского Возрождения, Чагатайские ханы стремились распространить вплоть до Дальнего Востока, до границ собственно Китая династии Мин. Мин-ши, подтвержденное в Тарихи Рашиди, нам говорит о том, что хан Мансур воевал в Китае. Второй из этих источников эту борьбу представляет как священную войну против "неверных". [1342]
Ареной спора всегда был оазис Ха-ми. В 1513 году местный принц из Ха-ми, которого звали согласно китайской транскрипции Ра-йа-тен, подчинился Мансуру. В 1517 году Мансур обосновался в Ха-ми и начал руководить оттуда набегами на территорию собственно Китая, в направлении Дун-хуана, Су-чжоу и Кан-чжоу, в Кан-су. В это время его брат Саид-хан, находясь в Кашгарии, вел священную войну в тибетской провинции Ладак, где в 1531 г. историк Хайдар-мирза командовал войсками. [1343]
В ханстве Уйгуристан или Турфан, Мансур оставил в качестве наследника своего сына Шах-хана, который правил с 1545 до примерно 1570 года. Согласно Мин-ши (Тарихи Рашиди заканчивается на этом правлении), [1344]Шах-хан боролся против своего родного брата Мухаммеда (Ма-хей-ма), который захватил часть княжества Ха-ми и получил против него помощь Ойратов или Калмыков. После смерти Шах-хана в 1570 г., Мухаммед стал правителем Турфана, но вынужден был в свою очередь обороняться от третьего брата по имени Суфи-султан (Софей-Су-тан), который искал через посольство возможной помощи Китая. Источники молчат относительно судьбы чагата-идского ханства Турфана после него. Тем не менее, мы знаем, что в 1647 г. один из Турфанских султанов, которого Китайцы характеризуют как подлинного Чагатаида, направил посольство в Пекин. [1345]
Он повторил это в 1657 г.
В другом чагатаидском ханстве, а именно, в Кашгарии, Саид-хан имел в качестве наследника своего сына Абд ар-Рашида (1533-1565). Новый правитель немедленно поссорился с мощным семейством Дуглат. Он приказал убить одного из лидеров этого рода, Сейида-Мухаммеда-мирзу, дядю историка Хайдара-мирзы. [1346]
Сам Хайдар-мирза, который верно служил Саид-хану и завоевал для него Ладак, не чувствовал себя в безопасности. Опасаясь подобного исхода, он уехал в Индию, где он завершил свои дни, оставаясь правителем Кашмира. Согласно Зубдатат-Таварик, правление Рашида проходило под постоянным давлением со стороны Киргиз-Казахов Старшей Орды, которые захватили район Или и Иссык-Куля. Доблестный Абд-эл-Латиф, старший сын Рашида, был убит в бою против киргизского хана Назара. [1347]
[1335]Там же, 123-124.
[1336]Там же, 126.
[1337]Там же, 133, 325, 327.
[1338]Он завоевал Кашгар в мае-июне 1514 г., и умер 9 июля 1533 г. (Элиас, 48).
[1339]Тарихи Рашиди, 134.
[1340]Хайдар-мирза был даже двойного монгольского происхождения, т.к. по линии матери он был чингизханидом, внуком хана Юнуса.
[1341]Книга написана между 1541 и 1547 гг. См. Бартольд, Хайдар-мирза. Энц. Исл. II, 233.
[1342]Тарихи Рашиди, 127.