Между тем, последовавшее несоизмеримое унижение, беспрецедентная потеря лица, которое выразилось для потомства Чингиз-хана изгнанием из Китая, вынудило западных Монголов выхватить из слабеющих рук восточных племён империю степей, и, как Чингиз-хан, возобновить завоевание Китая. Отметим, что они не достигли полного успеха, потому что, хотя в 1449 г. они и пленили императора Китая, но так как они не смогли захватить Пекин, это оказалось успехом без будущего, и менее чем через полвека, эта первая ойратская империя была разрушена достаточно курьёзно возрожденными чингизханидами из восточной Монголии во главе с Дайан-ханом и его внуком Ал-тан-ханом. Возрождение, по тому времени, достаточно впечатляющее. Китайцы даже подумали, что времена Чингиз-хана вернулись. Однако, Дайан не был Потрясателем Мира, А Алтан не был Хубилаем. Амплитуда этого чингизханидского возрождения не пересекала границ Кобдо на северо-западе, Великой Стены – на юго-востоке. Затем этот последний толчок стал склоняться к духовному спаду, направленному на всеобщий переход Монголов в буддизм Желтой Тибетской Церкви, и монгольское пробуждение забылось сном в шепоте ламаистских молитв. Маньчжурский Китай не имел никакой сложности с покорением этих воинов, замаринованных в набожности.
Снова, первостепенная роль перешла к западным Монголам, оставшимся более воинственными в суровых долинах Большого Алтая. Так, с начала XVII в. мощное экспансионистское движение овладело ими. Торгуты, возродив пути продвижения Бату и Золотой Орды, расположились на нижней Волге, около Астрахани, на юге России. Хошоты расположились на Куку-норе и преобладали в Тибете, вплоть до Лхасы. Чоросы, или собственно Джунгары установили границы от входящей в Московию Сибири и Бухарского ханства с одной стороны, до Китая – с другой, от Кобдо до Ташкента, от Кобдо до Керулена. Их "столицы" – Кобдо и Кульджа, претендовали называться заменителем Каракорума, так как они в одно время разграбили чингиз-ханидские святыни. Посредством политики первого Галдана, затем посредством армий Цеван Рабдана и Церен Дондуба, они господствовали в Лхасе; духовная мощь ламаистской церкви была в их благоволении, как Кашгар и Яркенд, где мусульманские "клерикалы" – ходжи составляли лишь основу их власти. В течение более века, они были настоящими хозяевами Верхней Азии. Их правители, хонтайджи Баа-тур, Галдан, Цеван Рабдан, Галдан Церен, предстают перед нами как политики, преисполненные амбиций, с широким кругозором и стратегическим видением ситуации, стойкие воины, способные проявлять удивительную мобильность, вездесущность их лучников, и наличие оружия, которое обеспечивало победу Чингиз-хану. Им еще недоставало успеха. Что отсутствовало для этого? Явиться на несколько лет раньше, до того как маньчжурское господство предоставит старому Китаю новый каркас. Китай поздней Мин впал в такой упадок, что всякий: Монгол, Японец, или Маньчжур, мог захватить его. Но как только маньчжурская династия разместилась на троне Сыновей Неба, Китай на полтора века вступил в новую жизнь. Первые маньчжурские императоры, умные, активные, еще свободные от тысячелетних привилегий, предприняли серьезные усилия для модернизации страны; в частности, специально для них отцы-иезуиты изготовили артиллерийские орудия. Галдан и Цеван Рабдан, эти подмастерья Чингиз-хана, задержавшись во времени Людовика XIV, столкнулись с этими Маньчжурскими пушками в восточной Гоби, как и с Московскими ружьями на Енисее. XIII век столкнулся с XVIII веком. Силы не были равными. Последняя монгольская империя впала в пропасть, так как она была историческим анахронизмом.
Присоединение Кашгарии к Маньчжурской империи
Очевидно, что Кашгария, столицей которой был Яркенд, представляла собой до 1755 г. своеобразное религиозное мусульманское Государство, находящееся между властью семейства ходжей – каратаглыков и под исключительно эффективным протекторатом джунгарских ханов. После смерти каратаглыка Даниал-ходжи, джунгар-ский хан Галдан Церен (1727-1745) разделил государство покойного между его четырьмя сыновьями: Джахану достался Яркенд, Юсуфу-Кашгар, Айюбу-Аксу, Абдалле-Хотан. В период гражданской войны между джунгарскими претендентами, Юсуф, ревностный мусульманин, использовал обстоятельства, чтобы освободить Кашгарию от сюзеренитета этих "безбожников" (1753-1754). В 1755 г. Амурсана, когда он был еще в союзнических отношениях с маршалом Пан-ти, выдвинул идею подавления восстания Каратаглыков, направив против них другое семейство Ходжей, а именно, Актаглыков, их наследственных врагов. Актаглыки с 1720 г. удерживались Джунгарами в полуневоле в Кульдже. Лидер актаглыков Бурхан ад-Дин, называемый Большой Ходжа, и его брат – Ходжа Джан, именуемый Малый Ходжа, восприняли это предложение с готовностью. С небольшой армией, предоставленной ему Амурсаной и Китайцами, Бурхан-ад-Дин отвоевал у Каратаглыков сначала Уч-Турфан, затем Кашгар, и, наконец, Яркенд, то есть всю Кашгарию.
Овладев страной, Бурхан-ад-Дин и Ходжо Джан стремились использовать войну, которая разразилась между Амурсаной и Китайским правительством, чтобы провозгласить независимость как от Джунгар, так и от Китая. Императорские войска были уничтожены (конец весны 1757 г.). Однако эти благоприятные дни очень быстро прошли. После того, как Китайцы присоединили Джунгарию, они развернулись против двух ходжей. В 1758 г. китайская армия под командованием маршала Чао Хуэйя спустилась с берегов Или к Тариму. Ходжо Джан, разбитый при Куча, [1436]отступил к Яркенду, где он организовал ожесточенное сопротивление. Со своей стороны, Бурхан-ад-Дин закрепился в Кашгаре. После осадной войны, полной перипетий, в течение которой осаждающие Китайцы находились в качестве осажденных, Чао Хуэй, в начале 1759 г. смог, благодаря помощи от подкрепления Фу-те, вновь перейти в наступление. Яркенд пал первым, выиграв, однако, время для того, чтобы Ходжо Джан смог уйти; затем настала очередь Кашгара, который также предварительно покинул Бурхан-ад-Дин (1759). [1437]
Оба Ходжи эмигрировали в Бадахшан, однако, несмотря на мусульманскую солидарность, местный бек уступил угрозам Китая. [1438]
Он убил обоих беглецов и отправил голову Ходжо Джана имперскому генералу Фу-те. Чао Хуэй присоединил Кашгарию к китайско-маньчжурской Империи, где она сформировала "Новый рубеж", Синьцзян. Он сумел, впрочем, учесть мусульманские чувства местного населения.
Присоединение Или и Кашгарии Цянь Луном означает окончательное осуществление программы, добивавшейся с периода Пан Чао в течение восемнадцати веков китайской политики в Азии, победа оседлости над кочевничеством, городской культуры над степью.
Дополнение
Последние открытия и последние работы относительно «искусства степей» (1951 г.)
История Топа, или тюрков-тобгачей, господствовавших в Северном Китае в V-м веке, исключительно интересна тем, как она демонстрирует нам тот же тип тюрко-монгольской орды, наполовину китаизированной (только-наполовину), и поэтому сохранившей свое военное преимущество над китайским народом в сочетании с воспринятым организационным порядком, дававшим превосходство над ордами Севера.
Во то время, когда тобгачский правитель Тона Тао решил в 429 году взять под свой контроль территорию в восточной Гоби в противостоянии жуан-жуаням, некоторые из его советников поговаривали о том, что китайцы из Южной империи (Нанкин) могут воспользоваться ситуацией, чтобы совершить диверсионные действия. На что тот отвечал: «Китайцы – пехотинцы, а мы – кавалерия. Что могут стада против тигров и волков? Что касается жуан-жуаней, то они бредут на север летом, затем продвигаются на юг осенью и устремляются к границам зимой. Поэтому необходимо их брать летом во время движения, когда их стада исключительно уязвимы. Достаточно их атаковать в этот момент, оградить их от травы и воды, и в течение нескольких дней они погибнут!» [1]. Двойное превосходство проявилось и в дальнейшем, в частности, в противостоянии чингизида Хубилая против Китая династии Сун и монголов Кайду, первых манчжуров, против последних китайских восстаний, и в противостоянии последних монголов. Но это двоякое превосходство не длилось долго. Приходил момент, когда китаизация топа, хубилаидов или манчжуров все же преодолевала кочевнические корни. Это имело место и с ордами севера: они либо уничтожались, либо ассимилировались китайцами. Тот же самый ритмизованный процесс охватил всю китайско-монгольскую историю.