– Ты веришь, что существует эликсир – зелье, которое обезопасит любого от болезней, ран, на много веков отсрочит смерть?
– Алхимики говорят о секрете, давно известном в Африке и который сейчас хранят вампиры. Но не знаю, верить этому или нет. Если бы вампиром можно было стать только при помощи волшебного варева, его секрет давно был бы раскрыт.
Ноэл в глубокой задумчивости смотрел на микроскоп. Потом сказал:
– Ты думаешь, что этот инструмент поможет раскрыть тайну сущности вампиров?
– Боюсь, что так думает Ричард. Он очень обеспокоен. Империя в тревоге, говорят, что «Фримартин» подтвердил слухи о действии африканской болезни как на простых людей, так и на вампиров.
Он произнес эти слова хмуро и удивился, услышав смех Ноэла.
– Если раскроем тайну, все станем вампирами, – произнес тот, – чью кровь тогда будем пить?
Это замечание было похоже на иронию ребенка. В первый момент Эдмунд хотел ответить в том же тоне, обернуть всю беседу в шутку, но понял, что сын хотел не этого. Смех Ноэла был признаком смущения, извинением за неудобную тему беседы. Но при разговоре о вампирах нельзя не говорить о питье крови, как бы это ни было неприличным. Кармилла Бурдийон не постеснялась такой темы. Почему же должен смущаться Ноэл?
– Вампиры пьют человеческую кровь не для насыщения. Это не хлеб и не мясо, крови им нужно совсем немного. Но она им действительно необходима. Если вампира лишить крови, то он впадает в глубокий сон. Она доставляет им удовольствие, которое мы толком не можем понять. Это главное в тайне, делающей их такими чудовищными, такими бесчеловечными и, следовательно, такими сильными. – Он замолк, почувствовав смущение, но не от неприличия сказанного, а потому что не знал, насколько Ноэл разобрался в источниках его осведомленности. Эдмунд никогда не рассказывал о тех днях, когда встречался с Кармиллой, тем более жене, которую встретил позже, или сыну, которого она ему родила, но от сплетен и слухов Ноэла оградить было нельзя. Должно быть, Ноэл знал, что произошло с его отцом.
Ноэл опять взял штоф и на этот раз наполнил свой бокал.
– Мне сказали, – произнес он, – что люди тоже получают удовольствие… предлагая свою кровь вампирам.
– Это не так, – пробормотал Эдмунд, – удовольствие, которое обычный мужчина получает с женщиной-вампиром, такое же, что и с обычной женщиной. Это может быть иначе для женщин с вампирами-мужчинами, но я подозреваю, что единственное удовольствие, которое они переживают, происходит оттого, что вампиры-мужчины редко занимаются любовью как обыкновенные мужчины. Любовницы вампиров возбуждаются еще потому, что надеются сами стать вампирами. Кажется, они пользуются преимуществом в этом отношении.
Эдмунд колебался, но все же не хотел оставлять начатую тему. Сын имеет право знать это и, может быть, должен. Он вспомнил, как Кармилла смотрела на юношу, сказав, что тот похож на отца.
– Возможно, в чем-то это и верно, – продолжал Эдмунд. – Когда Кармилла пробовала мою кровь, мне было приятно потому, что было приятно ей. Любовь к женщине-вампиру волнует, это и отличает ее от любви к обычной женщине – даже если любовник женщины-вампира очень редко становится вампиром – и никогда только потому, что он ее любовник.
Ноэл вспыхнул, не зная, как реагировать на откровенность отца. И, видимо, решив сделать вид, что этот разговор интересует его чисто теоретически, спросил:
– Почему же в Лондоне и других городах Галлии намного больше вампиров-женщин, чем мужчин?
– Точно никто не знает, – ответил Эдмунд. – Во всяком случае, обычные люди не знают. Могу сказать тебе о своих догадках, по слухам и своим рассуждениям, но ты должен понять, что об этом опасно даже думать, не то что говорить. Ты должен знать, что я многое от тебя скрывал, наверное, причину ты знаешь. Ты понимаешь, что если мы продолжим разговор, то это опасно для нас?
Ноэл кивнул. Он сделал еще глоток из бокала, показывая, что готов взять на себя любую ответственность, как взрослый. Ноэл стремился к знаниям, Эдмунда это радовало.
– Вампиры держат в тайне свою историю, – сказал Эдмунд. – Они пытались контролировать и создание истории людей, хотя появление печатных станков сделало это невозможным из-за распространения запрещенных книг. Похоже, что вампиры-аристократы пришли в Западную Европу в пятом веке с ордами Аттилы, покорившего Рим. Аттила, вероятно, достаточно хорошо знал, как превращать в вампиров тех, кто ему пришелся по вкусу. Здесь все началось с Этия, ставшего первым властителем Галльской империи, и Феодосия, который был императором Византии, прежде чем этот город вошел в Валашское ханство.