Но тут же Чижов вспомнил события минувших дней — бессмысленные смерти, самой глупой из которых была гибель Гвоздика, — и его веселость как ветром сдуло.
Рядом на кровати похрапывал Антон, завернувшись в старую, местами вылинявшую шубу, которую, наверное, носил еще дед каскадера. Лежа на боку, майор подставил солнечным лучам широкую спину, а на его лице застыла жуткая гримаса отчаяния и боли.
Ване показалось, что Лямзин не дышит. Раньше, до всего произошедшего, он бы даже не обратил на это внимание, но теперь к его сердцу подкралось неприятное предположение, и он энергично затряс товарища.
Не меняя позы, Антон медленно открыл глаза и уставился на приятеля ничего не выражающим взглядом, как будто впервые в жизни видел перед собой этого человека.
— Ты чего? — так же отрешенно спросил майор.
— Ничего, — выдохнул Иваныч, устыдившись своего неожиданного страха, — ничего, — повторил он и добавил: — Спи, просто померещилось что-то.
Антон приподнялся на локтях и поморщился, приложив ко лбу ладонь:
— Голова трещит, сил нет. Может, у тебя есть какое-нибудь лекарство? — скрипучим голосом поинтересовался он.
Встав с постели и потянувшись до хруста в костях, Чижов иронично произнес:
— Если ты все не выпил, то лекарство найдется.
Пока Иваныч умывался у ржавого крана ржавой же водой — водопровод был единственным достижением цивилизации, которая коснулась этого уголка Подмосковья, — Лямзин, кряхтя и отдуваясь, как старая паровая машина, вышел на ветхое крылечко и подставил лицо ярким лучам прощального осеннего солнца.
Причудливые зайчики играли на золоченых куполах стоящей неподалеку церквушки, и майор невольно залюбовался живописным зрелищем.
Блуждающая улыбка растянула его тонкие губы, а в глазах появился озорной блеск. Заложив руки за голову, майор принялся энергично поворачиваться из стороны в сторону — его корпус вертелся вокруг талии, как глобус вращается на неподвижном металлическом стержне.
И вдруг Антон застыл, так и не успев вернуться в исходное положение, повернувшись вполоборота к стоящей в отдалении церкви.
— Иваныч! — не своим голосом закричал майор, — Иваныч, скорей сюда!
Чижов, услышав крик товарища, бросил в раковину кусок хозяйственного мыла и как был без рубашки, в одних помятых и перепачканных брюках выскочил на крыльцо.
— Ты чего вопишь, как будто тебя режут, — несколько раздраженно проворчал он, — что, нельзя было подождать пару минут?..
— Да погоди ты, — перебил его Антон, — лучше посмотри на это, — он указал на храм, — тебе ничего не напоминает такой пейзаж?
Чижов проследил за рукой товарища и едва сдержался, чтобы тоже не закричать.
Открывшаяся их взглядам панорама была как будто перенесена сюда чьей-то заботливой рукой и являла точную копию изображенного на картине сюжета.
— Не может быть… — только и смог выговорить каскадер, отказываясь верить своим глазам.
— Тащи холст, сейчас проверим, — распорядился Антон и весело добавил: — Хотя мне еще не приходилось жаловаться на зрительную память.
Иваныч скрылся в доме и тотчас вернулся, держа перед собой развернутое полотно. Сомнений больше не было — церковь точно соответствовала изображению, а метрах в пяти от дальнего угла дома раскорячился толстый трухлявый пень, бывший когда-то раскидистым дубом.
— У меня совсем вылетело из головы, что картина могла быть написана именно здесь, — запоздало сообразил Ваня и, как будто желая оправдать собственную недогадливость, пояснил: — Это только недавно церковь стала тем, чем ей и положено было быть, а раньше здесь размещался какой-то фонд или склад — точно не помню.
— Неси цепочку, — торопливо скомандовал Лямзин, — проведем замеры.
— Да я и так все помню, — Иваныч пытался взять реванш. — От ствола должна идти прямая линия с ближним углом храма, и от этой линии надо проложить прямой угол, отсчитав девять метров сорок пять с половиной сантиметров.
Антон одобрительно посмотрел на товарища, но ничего не сказал, в несколько прыжков подскочив к старому пню. Почти припав к земле, он закрыл один глаз, как если бы смотрел в прорезь оружейного прицела, и несколько минут пытался поймать нужный ракурс.
Наконец он произнес:
— У тебя есть веревка?
— Найду, — отозвался каскадер и в очередной раз зашел в дом.
Вернулся он через пару минут, держа в руках бечевку метра три в длину.
Взявшись за один конец веревки, Антон второй протянул товарищу и сказал:
— Будешь у меня «мушкой». Натяни ее и строго следуй моим указаниям.