С этими словами гость неожиданно поднялся и направился к выходу, даже не взглянув на Кудряшова.
Когда за ушедшим захлопнулась входная дверь, Родиону Семеновичу показалось, что он видел дурной сон и сейчас вот-вот должен проснуться.
Не слыша больше никаких посторонних звуков, полковник устало рухнул на кровать, решив, что кошмар сейчас улетучится и все встанет на свои места.
Лежа на мягких подушках, он не заметил маленькую пластиковую ампулу, мирно покоившуюся в кресле, с которого только что встал его странный гость.
Если бы полковник видел эту ампулу, то заметил бы, как она начинает растворяться, быстро уменьшаясь в размерах. И уже через какое-то мгновение к белому потолку взмыла тонкая струйка полупрозрачного газа, похожая на слабенький сигаретный дымок…
Глава 18
Иваныч, правда, не без помощи Лямзина, благополучно забрал с милицейской штрафпло-щадки собственный автомобиль и теперь сидел в нем, неотрывно следя за центральным входом на киностудию «Мосфильм».
Человек, которого ждал Чижов, вряд ли горел желанием увидеться с ним, но дело было в том, что этой встречи жаждал сам каскадер. Именно поэтому он продолжал терпеливо ждать, время от времени поглядывая на циферблат часов.
Можно было, конечно, пройти на территорию студии, но Ване очень не хотелось именно сейчас подвергаться расспросам со стороны многочисленных знакомых, которые были неминуемы после его почти трехнедельного отсутствия. И он решил подождать нужного ему человека в салоне старенькой «шестерки».
В тот момент, когда Чижов уже начал терять терпение, распахнулись стеклянные двери, и в их проеме замаячила глянцевая лысина низенького толстячка. Торопливо перебирая коротенькими ножульками, человек поравнялся с автомобилем каскадера и прошел бы дальше, если бы Чижов не окликнул его:
— Гоша, не торопись, разговор есть.
Толстячок замер на месте, как будто его хватил столбняк, и, удивленно вскинув брови, уставился на вылезающего из машины Чижова.
— Ва-аня?! — искренне удивился он, не в силах скрыть охватившего его ужаса, словно он столкнулся нос к носу с самым настоящим привидением, — а я думал, что…
— Что не увидишь меня больше, по крайней мере в этой жизни, — саркастически договорил за лысого Иваныч.
Гоша замялся, откровенно не зная, что возразить, ведь на самом деле он так и думал, но признаться вслух не решался, опасаясь непредсказуемой реакции собеседника. Слишком хорошо он знал норовистый характер каскадера, чтобы обострять ситуацию.
Вместо этого коротышка озадаченно сообщил, переходя на заговорщический шепот:
— Тут тобой милиция интересовалась, говорили, что ты убил несколько человек, это правда?
Изобразив на лице жуткую, устрашающую гримасу, Чижов сквозь зубы процедил:
— Могу дать тебе возможность проверить, насколько точны эти сведения. Одним больше, одним меньше — какая разница, правда? — кивнув в сторону собственного «жигуленка», он предложил: — Давай прокатимся…
Гоша и без того был человеком осторожным, если не сказать трусливым, но услышанная им фраза просто повергла толстяка в беспросветный ужас.
Оглянувшись по сторонам в поисках возможной помощи, но никого не обнаружив поблизости, коротышка натянуто улыбнулся и как можно дружелюбнее произнес, отчаянно клацая не попадающими друг на друга зубами:
— Й-йа очччень р-р-рад тебя видеть…
Иванычу показалось, что собеседника сейчас хватит удар, и пока тот еще был способен хоть что-то соображать, решил завершить то, для чего вообще затеял весь этот разговор.
— Где мои деньги?
Гоша как-то весь сжался и торопливо полез во внутренний карман роскошного кашемирового пальто. Но трясущаяся рука никак не хотела попадать в достаточно широкую прорезь кармана, и толстячок лишь криво улыбался сведенными от страха губами и настойчиво бормотал:
— Ссейчас, сссейчас… Я давно хотел тебе все о-о-отдать, нн-о…
— Ты что, заикаться стал? — саркастически ухмыльнулся Чижов.
— Дда, то есть нет, — невпопад выпалил Гоша, наконец сумев-таки добраться до толстого бумажника.
Даже не удосужившись раскрыть портмоне, коротышка торопливо сунул его в руку каскадера, на что тот разумно заметил:
— У тебя что, мозг просквозило или ты стал альтруистом? На кой хрен ты мне суешь свой лопатник?
Издав нечто похожее на последний писк подбитой птицы, Гоша тут же забрал кошелек обратно. Он хотел засунуть портмоне в карман, но понял, что делает явно что-то не то, и застыл, окончательно утратив способность соображать.