Здесь его ждало новое потрясение, и Ваня едва сдержался, чтобы не закричать от неожиданности — свернувшись калачиком, в багажнике лежал остывший труп того, первого нападающего, которого каскадер приголубил массивной пепельницей в своем доме. Короткие волосы трупа слиплись от свернувшейся крови, и сам он лежал точно в такой же бурой лужице.
А шаги тучного лейтенанта неумолимо приближались; казалось, еще секунда — и тот заметит необычное содержимое багажного отделения.
С почти искренней досадой Чижов резко захлопнул крышку и громко выматерился:
— Сука! Блядь, ну вечно так…
— Что случилось? — добродушно спросил инспектор, по-своему истолковав несдержанность Чижова.
Стараясь унять предательскую дрожь, Иваныч медленно обернулся к гаишнику и с нескрываемым раздражением в голосе произнес:
— Да вот, колесо проколол, а запаску оставил в гараже.
— Бывает, — по-свойски заключил лейтенант и хотел по привычке спросить документы.
Каскадер легко догадался о намерениях собеседника и решил идти в наступление привычным, давно проверенным способом:
— Слушай, командир, — рука говорящего демонстративно опустилась в задний карман брюк и в следующую секунду извлекла оттуда старенький портмоне, — может, присмотришь за тачкой, а я быстро.
В довесок к собственным словам, Иваныч наугад извлек из бумажника купюру и протянул ее гаишнику.
Профессиональным взглядом оценив достоинство банкноты, милиционер перевел взгляд на небогато одетого частника, затем мимолетным взором скользнул по ржавому железу потрепанной колымаги и спросил:
— Не много предлагаешь?
Только сейчас Чижов увидел, что держит в ладони стотысячную бумажку.
— Да, многовато, — сконфузился он, — перепутал. Так за «полтинник» присмотришь?
Лейтенант демонстративно отвернулся от Чижова и снисходительно произнес:
— Оставляй, никто ее тут не тронет, а деньги спрячь — они тебе самому пригодятся. — Инспектор медленно развернулся и зашагал прочь, направляясь к стеклянной будке поста.
Чижов мысленно перекрестился и поднял руку, привлекая внимание желающих подзаработать частников.
Спустя несколько минут он уже ехал на новенькой «Таврии», владелец которой оказался на редкость сговорчивым и словоохотливым попутчиком. Но Иваныч почти не разбирал слов, лишь изредка кивая головой, как будто внимательно слушал болтливого водилу.
На самом деле его заботили и волновали совершенно другие проблемы, от которых голова шла кругом, а к горлу подступила мерзкая сухость. Одной из таких проблем была оставленная у пикета машина, которую ему вряд ли суждено было вернуть назад.
Гвоздик мирно спал в грязной комнате старенькой коммуналки, блаженно разметавшись на смятой постели. Ему снились теплые, шелестящие волны моря, которого он, к слову сказать, никогда в жизни не видел; чудились длинноногие красотки, трепетно ласкающие его усталое тело, мерещились батареи первосортного вина, выставленного на огромном столе в окружении первостатейной закуски.
Сквозь дремотное сознание его слуха коснулась непонятная возня за дверью, а громкий треск напрочь лишил вора сна.
Юра даже не успел толком ничего понять, как перед его заспанными глазами возникли несколько дюжих фигур в бронежилетах и с автоматами наперевес.
— Не двигаться, милиция! — приказал властный голос, и для пущей убедительности его обладатель саданул парня прикладом по голове.
К слову сказать, Гвоздик и не пытался двигаться — настолько его парализовал неожиданный визит.
Получив глухой удар по лбу, вор откинулся на мягких подушках, ощущая липкую жидкость, скатывающуюся по впалой щеке. На губах появился соленый привкус крови, в голове зашумело. Он понял, что шутить с ним никто не собирается.
— Слышь, начальник, — обратился вор к своему обидчику, — у вас, что, так принято — звездюлями здороваться? И что это ты понагнал своих волчар, как будто решил залакшать беспредельного мокрушника?
— Заткнись! — рявкнул все тот же автоматчик и сопроводил свой приказ увесистым пинком в грудь.
Пытавшийся приподняться вор отлетел к стене и надсадно закашлялся.
Пока он справлялся с подкатившим приступом, опера профессионально упаковали его запястья в металлические браслеты.
— Ну ты даешь, начальник, — сквозь зубы процедил Гвоздик, — пинаешь меня, как Марадона мячик…
— Что-то наш клиент разговорился, — как бы про себя протянул старший группы захвата и выразительно посмотрел на подчиненных, — надо бы его угомонить.