В глазах комитетчика появился и тут же погас озорной блеск, и он, стараясь придать голосу безразличные интонации, спокойно ответил:
— Прошу прощения, совершенно вылетело из головы, — Антон решил взять реванш и вдоволь поиздеваться над собеседником. — Позвольте представиться — это Чижов Иван Иванович, — рука говорящего простерлась в сторону каскадера. — один из наших лучших сотрудников…
Услышав слово «сотрудников», вор напрягся, но еще не понимал, — а скорее отказывался верить собственным умозаключениям, — к чему клонит этот широкоплечий гигант, поэтому выжидательно смотрел на него.
Тот же, в свою очередь, довольно оскалившись, что называется, в тридцать два зуба, продолжил:
— А я — начальник отдела уголовного розыска майор Лямзин…
Разорвись в комнате бомба, Гвоздик вряд ли бы этому удивился, но прозвучавшее «признание» было похлеще любого взрыва.
Пальцы Дегтярева сжались в побелевший кулак, и он, сгруппировавшись, подобно скрученной пружине, приготовился к смертельному броску.
Иваныч заметил произошедшую с вором перемену и, не в силах больше сдерживать эмоции, разразился гомерическим хохотом, одобрительно заметив:
— Один — один; это тебе за фраеров… Только сейчас до помутившегося сознания
Дегтярева дошло, что его жестоко разыграли, и он расслабленно улыбнулся:
— Ну и шуточки у вас, фраера…
Глава 10
Окна маленького, неприбранного гостиничного номера были плотно занавешены тяжелыми портьерами. В самом центре комнаты стояли две сдвинутые вместе кровати, образующие достаточно просторное ложе.
На смятых простынях спала совершенно обнаженная девушка, чьи пышные формы не раз заставляли мужские сердца биться чаще. Вокруг были разбросаны женские вещи — от модного кружевного нижнего белья до дорогой французской косметики.
Хозяйка номера мирно посапывала, чему-то улыбаясь во сне.
Неожиданно прозвучавший телефонный звонок заставил девушку недовольно поморщиться. Она находилась в той стадии, когда еще не существует четкой границы между сном и реальностью. Но телефон продолжал надрываться, и ей пришлось нехотя поднять отекшие веки.
Перевернувшись на бок, пышногрудая мадам потянулась к трубке стоящего на прикроватной тумбочке аппарата.
— Да, — пробурчала она в микрофон и в который раз недовольно поморщилась, узнав в звонившей одну из коллег по профессии, — хорошо, я уже встаю.
Не удосужившись даже положить трубку на прежнее место, она, вопреки данному обещанию невидимой товарке, вновь улеглась на спину, прикрыв глаза.
Но сна уже не было, поэтому, несколько минут лениво повалявшись в постели, девушка была вынуждена подняться, чтобы приступить к ежевечернему марафету.
На какое-то время она скрылась в ванной комнате, и оттуда доносился звук включенного душа. Затем все стихло, и она вернулась в комнату, но это уже была совершенно иная особа.
Аккуратно зачесанные назад белокурые локоны были схвачены на затылке в причудливый хвостик, а тонко подведенные косметикой глазки взирали на мир с некоторым кокетством. Доведя грим до нужной кондиции перед овальным, висящим на стене зеркалом, она принялась привычно натягивать на тело облегающие сексапильные шмотки.
Не прошло и получаса с момента пробуждения, а в хозяйке убогого номера, еще недавно казавшейся такой чистой и непорочной, уже можно было угадать профессиональную жрицу продажной любви.
Осмотревшись по сторонам в поисках куда-то запропастившейся сумочки, девушка в конце концов отыскала ее под старым скрипучим креслом.
Расстегнув массивную, выполненную под золото застежку, она извлекла из неглубоких недр зеленую упаковку в полиэтиленовой обертке с надписью «Моге» и обычную одноразовую зажигалку; вытащила из пачки длинную ароматную сигарету и сладостно закурила. По-видимому, никотин ей заменял и завтрак, и ужин, и еще много чего, что принято употреблять после сна.
В этот миг в дверь тихонько поскреблись, и роскошно-вульгарная особа впустила гостей, даже не удосужившись спросить «кто там?».
Вместо ожидаемой подруги на пороге возникли двое крепких парней в коротких кожаных куртках и прическами «под рэкетиров».
Бесцеремонно втолкнув девушку внутрь, они довольно осклабились, а один из них нагловато процедил:
— Ну здорово, Леля.
Нисколько не испугавшись столь необычному визиту, она небрежно кивнула, сказав:
— Привет, хамло.
Визитер удивленно уставился на путану, а затем перевел взгляд на приятеля — тучного мордоворота с тупым, как у заезженного мерина, выражением на одутловатом лице.