Лямзин опасался, что дебиловатый субъект, оказавшись в людном месте, бросится звать на с помощь, ища поддержки у местных охранников. Но тот даже не пытался вырваться, послушно следуя за ними — казалось, что он вообще утратил способность мыслить и говорить, подобно придорожному камню.
Спустя несколько минут появился и Гвоздик в сопровождении насмерть перепуганных девиц — таким образом, все были в сборе.
Антон неторопливо приблизился к путанам и заговорил, делая ударение буквально на каждом слове:
— Сейчас я вам дам немного денег, а затем вы исчезнете — это в ваших же интересах. — К сказанному он добавил двести долларов, буквально впихнув их в трясущуюся ладонь Лели, и продолжил: — Конечно, можете остаться в городе и продолжать путанить, но в этом случае выбор у вас небогатый: либо сесть в тюрьму за соучастие в убийстве, либо всплыть по весне со дна какой-нибудь речки-вонючки. Решать вам.
Круто развернувшись, майор прошел к поджидавшей его машине, в которой уже разместились приятели, не спуская глаз со своего пленника.
Громко хлопнув дверью, Лямзин сказал, повернувшись к шоферу:
— Трогай, шеф, в сторону «Внукова». Частник не заставил просить себя дважды, и бежевый «жигуль» легко сорвался с места, вклиниваясь в густой поток спешащих за город машин.
Однако стоило им пересечь Кольцевую, как Антон вновь наклонился к водителю:
— Сверни-ка в лесочек, мне по нужде надо.
Сбавив скорость, водила недоверчиво посмотрел на пассажира — в его глазах читался откровенный испуг.
— Так зачем в лесочек, — притворно удивился он, — давай здесь тормозну, а ты сходишь?
— Сворачивай! — неожиданно грубо приказал Иваныч, перегнувшись с заднего сиденья.
Мужику ничего не оставалось делать, как выполнять указание, — в ту же секунду колеса соскочили с бетонной трассы и запрыгали- по чавкающим колдобинам, разбрасывая мокрую грязь.
Пару километров проехали в полном молчании, наконец Лямзин подал голос:
— Здесь останови.
Автомобиль замер, послушный воле хозяина, но двигатель продолжал работать.
Выйдя из машины, майор произнес, обращаясь к Чижову:
— Иваныч, давай его сюда, — говорящий имел в виду здоровенного детину, а затем повернулся к вору: — а ты, Юра, посиди с шефом, чтобы он не волновался.
Частник заметно нервничал, судорожно покусывая нижнюю губу, — в эту секунду он проклинал себя за то, что взял этих странных пассажиров, но отступать было поздно. Ему оставалось только ждать и уповать на то, что с ним ничего не случится.
Углубившись в редкий лесок, Лямзин остановился, медленно обернувшись к спутникам, — в его руке был зажат пистолет, из которого он недавно застрелил подельника громилы.
Наведя ствол в грудь Дачника, майор заговорил:
— Мы дадим тебе шанс остаться в живых… — он сделал многозначительную паузу, давая возможность Дачнику вникнуть в смысл сказанного, — если ты, конечно, скажешь, кто вас послал и откуда стало известно про цепочку. Часто заморгав короткими ресницами, громила, ни на секунду не задумавшись, торопливо выпалил:
— Послал нас Федя Жбан, но откуда он про все пронюхал, да и какая ценность в этой цепи — я не знаю, честное слово.
— А кто он такой, этот Жбан? — в свою очередь спросил комитетчик.
Глядя в глаза Антону, Дачник так же быстро выложил:
— Пахан сибирской группировки.
Криво ухмыльнувшись, Лямзин с сарказмом процедил;
— Ты смотри, уже, оказывается, и такая есть, а я и не знал. Ну да ладно, — встрепенулся он, — будем считать, что я тебе поверил, но что делать с тобой дальше?
Изобразив на лице искреннее удивление, детина переспросил:
— Как это что делать? Ведь вы сказали, что отпустите меня, если я во всем расколюсь…
Оборвав собеседника на полуслове, майор небрежно качнул стволом и глубокомысленно изрек:
— Я помню о своих обещаниях и поэтому предложу на выбор два варианта: первый — это пристрелить тебя сейчас же, второй — несколько помягче; что ты предпочитаешь?
— А что значит помягче? — детина тупо уставился на противника, при этом его лицо перекосило от страха, который он изо всех сил пытался скрыть.
Достав из рукоятки пистолета обойму, Антон опустил ее в карман куртки и протянул оружие здоровяку:
— Держи.
— Зачем? — не понял тот.
— Бери, тебе говорят! — угрожающе процедил Чижов.
Дачник покорно взял пистолет и недоуменно повертел его в руках — в эту секунду он походил на несмышленого мальчугана дошкольного возраста, которому дали игрушку, а как ей пользоваться — не объяснили.