Они удалились в кухню, а Чижов продолжал следить за реакцией их непрошеного гостя.
Лицо коротышки заметно побледнело, а на лбу проступила липкая испарина, но он изо всех сил старался придать себе независимый вид, как будто все произошедшее не имело к нему решительно никакого отношения. Крепыш даже принялся что-то насвистывать себе под нос, в такт мелодии постукивая ладонью по мягкой обивке дивана.
— Не свисти, — раздался голос вернувшегося вора, — денег не будет, а тебе они пригодятся на докторов или на похороны. В зависимости от результатов нашей беседы.
Тот послушно притих, потупив глаза и делая вид, что рассматривает собственные ногти.
Иваныч, до этого хранивший молчание, неожиданно произнес, глядя в упор на незнакомца:
— А тебе ведь страшно?
Коротышка сделал вид, что не расслышал вопроса. Иваныч с минуту помолчал, а затем сказал:
— У тебя пять секунд на размышления: или ты нам говоришь, где девчонка, а главное — картина, или придется над тобой поработать.
— Значит, телка вас все-таки интересует? — оживился модно одетый господинчик.
— Не больше, чем твой лажовый свист, — протянул Юра, глядя на взмокшего противника, — удастся ее вытащить — хорошо, а нет — Бог с ней…
Низкорослый крепыш поднялся на ноги, сказав:
— Мне надо подумать…
— Думай, — почти любовно протянул Иваныч и тут же резко выкрикнул: — быстрее!
Раскачиваясь с носка на пятку, лощеный гость переводил теперь уже испуганный взгляд с каскадера на улыбающегося Гвоздика.
И вдруг коротышка рванулся вперед, сгруппировавшись, как сжатая пружина. Коротко стриженная голова угодила Юре прямо в живот, и он, не удержавшись на ногах, растянулся на ковре, выронив из рук пистолет. Гость отчаянно рванулся к отлетевшему в сторону оружию, стремясь захватить инициативу в свои руки.
Но Чижов, казалось, только этого и ждал — прыгнув с кресла, он кинулся наперерез противнику, выставив вперед здоровенный кулак.
Наткнувшись на неожиданную преграду, крепыш на несколько секунд замешкался — этого вполне хватило каскадеру, чтобы обрушить на плоский затылок массивную, ребристую рукоятку ствола.
Перед глазами посетителя поплыли розовые круги — ноги подкосились, как будто не в состоянии были удерживать на себе непосильный груз, и коротышка рухнул на пол рядом с оправившимся после удара Дегтяревым.
— Хватай его за ноги, — приказал Чижов, указывая на распластавшегося крепыша.
Гвоздик не заставил просить себя дважды и охотно выполнил требуемое.
Вдвоем они занесли гостя в ванную и опустили на холодный кафель. Тот открыл глаза, недоуменно уставившись на противников, — во взгляде читался дикий страх, граничащий с безумием.
Не растрачивая силы на бесполезные вопросы, Юра резко саданул господинчика ногой по ребрам. Тот в ответ издал лишь короткий вскрик, шумно выдохнув.
Чижов, сорвав с металлических кронштейнов бельевую веревку, принялся связывать руки коротышки за спиной. Затем он заткнул сливное отверстие пластмассовой пробкой и включил горячую воду. Только после этого он приподнял крепыша под мышки и рывком поставил на ноги.
Едва ночной гость обрел под собой почву, как сокрушительный удар в челюсть опрокинул его навзничь, перебросив через чугунный борт.
Потирая ушибленный кулак, Иваныч заговорил, наблюдая, как вода с шумом наполняет резервуар.
— Сейчас мы тебя сварим, благо что кипяточек имеется. Но ты в любой момент можешь нас остановить.
Их низкорослый гость не издал ни звука, собираясь мужественно вынести все пытки.
В этот миг заговорил вор, доставая из кармана выкидной нож — трофей, завоеванный в гостиничном номере:
— Иваныч, сбегай на кухню, принеси соли, — мягко попросил он. — Проверим на практике, что такое «не сыпь мне соль на рану».
Сказав все это, вор вплотную приблизился к жертве и резко разорвал на нем одежду, обнажив крепкий, мускулистый торс.
Вернулся Чижов, держа в руке фарфоровую солонку, которую охотно протянул товарищу.
Не оборачиваясь к каскадеру, Дегтярев спросил:
— А как ты думаешь, Ваня, получится из меня хирург?
Блестящее острие ножа уткнулось в подрагивающую плоть и, прежде чем коротышка успел хоть что-то сказать, мягко вошло в тело, распоров тонкую загорелую кожу. На месте пореза проступила алая кровь, стекая по металлическому лезвию выкидухи.
Громкий, душераздирающий крик огласил тесную комнатушку, буквально оглушив всех присутствующих.
— Что ты орешь, как будто тебя режут, — мрачно пошутил Гвоздик, — это же только маленькая царапина. Давай мы тебя подлечим.