Ольга не владела премудростями восточных или каких-нибудь других единоборств и поэтому просто с диким остервенением вцепилась в волосы неприятельницы, пригнув ее голову вниз.
Маша продолжала беспорядочно молотить хозяйку — ее руки мелькали в воздухе, как лопасти вращающегося пропеллера.
Лицо Ольги превратилось в сплошное кровавое месиво, волосы растрепались. Но казалось, что она не чувствует боли, медленно, но уверенно продолжая пригибать более ловкую противницу к полу. Она даже сумела перехватить ее волосы поудобнее.
И тут Маша поняла, что еще несколько секунд, и если она что-то срочно не предпримет, то безвозвратно проиграет схватку. Изловчившись, она изо всех сил саданула Ольгу ногой по открытой голени.
Острая, нечеловеческая боль пронзила все ее естество, и Ольга безвольно разжала пальцы, чувствуя, как проваливается в тартарары. Сознание затуманилось, а перед глазами как будто натянули непрозрачную пелену. Последнее, что она заметила, прежде чем окончательно отключиться, была створка двери гостиной.
Вцепившись онемевшими ладонями в крашеную деревянную поверхность, Ольга из последних сил толкнула дверцу навстречу более удачливой сопернице.
Маша в это время как раз пыталась разогнуться, стоя вполоборота к двери, и удар пришелся ей точно в висок — зазвенело разлетевшееся вдребезги матовое стекло, один из осколков которого впился в голову, вызвав обильное кровотечение.
Пошатнувшись на подкосившихся ногах, девушка невидящим взором вперилась в поверженную хозяйку квартиры и в ту же секунду рухнула рядом с ней на скользкий паркет.
С трудом приподняв отяжелевшие веки, Ольга недоуменно уставилась в белый потолок, пытаясь сообразить, что же с ней все-таки произошло. Наконец кое-как она восстановила картину произошедшего.
Посмотрев на лежащую без чувств Машу, она огромным усилием воли заставила себя встать и, ощущая тупую боль в голени, к которой примешивалось мерное гудение в голове, прошла в спальню, выпустив оттуда собаку.
В эту секунду раздался настойчивый телефонный звонок — громкая трель острым лезвием врезалась в ее замутненное сознание и отдалась пульсирующим боем в висках.
Подойдя к прикроватной тумбочке, девушка сняла трубку, вымученно протянув:
— Слушаю?
— Олька, приветик! — послышался в динамике бодрый мужской голос. — А я тебе уже третий раз звоню, думал, что ты опять куда-нибудь смылась…
Опешив от такого напора, Ольга нетерпеливо перебила звонившего, раздраженно спросив:
— Кто говорит?
Динамик обиженно засопел, наконец на том конце провода произнесли:
— Ты что, головой ударилась? Это же я, Артем. Если ты занята или не рада меня слышать, так и скажи, и нечего разыгрывать спектакль…
Он продолжал еще что-то говорить в том же тоне, а Ольга, почти физически ощущая скрип воспаленных мозгов, углубилась в собственные раздумья.
Теперь-то она его действительно вспомнила. Как же она могла забыть Артема — веселого балагура и повесу с коротким ежиком светлых волос и огромными, как у девочки-подростка, голубыми глазами?
Десять лет они сидели за одной партой в школе, и он всегда был с нею подчеркнуто вежлив и обходителен — не в пример остальным одноклассникам, которые, чтобы привлечь к себе ее внимание, норовили дернуть ее за косичку или побольнее ущипнуть за маленькую попку. И лишь на выпускном вечере он решился признаться ей в любви.
Но Ольга, слушая его бессвязную, застенчивую речь, просто посмеялась в ответ, сказав обычную в таких случаях банальность, что, мол, давай останемся просто друзьями.
Прошло без малого десять лет, а Артем так и не смог забыть ее. За это время он окончил журфак МГУ и работал на одну американскую телекомпанию, обещая сделать головокружительную карьеру, так как был человеком безусловно талантливым, а главное — до дерзости целеустремленным.
Несмотря ни на что, Артем продолжал упорно добиваться руки своей школьной возлюбленной. Казалось, что очередной отказ его подстегивает и распаляет еще больше.
В какой-то момент, когда распался ее неудачный брак, Ольга чуть было не сдала позиции, но вовремя сказала себе «Стоп!». Девушка прекрасно понимала, что за эти годы она стала для Артема лишь очередным не взятым рубежом, возведенным в ранг идеала, и боялась разочаровать его.
Но это не помешало ей попытаться завлечь его в собственную постель, на что Артем сказал:
— Мне нужно все, а не мимолетный банальный «пересып»… — С этими словами он удалился, не воспользовавшись предоставленной возможностью, что, впрочем, не помешало ему через пару месяцев снова осаждать «неприступную крепость».